Шуты и арлекины Сейчас по улице гуляют. Улыбаясь и шутя, Они на публику играют. И лишь одинокий Пьеро Прячет в длинных рукавах свое бледное лицо. Безумный дурачок, опять, Слишком печален, чтобы клочок славы себе стяжать.
Закручивать спираль - привычка пальцев, спиралью движется (нет, по спирали) время, и как бы мы ни упирались, кальций, собравшийся в спирали - то же время. И умирали бы мы тоже по спирали, Как эмбрион, в спираль свернувшись бы, упали, и спиритический сеанс бы проводили те, кто не отпускал бы нас в те дали, которые ещё мы не видали - нам послесмертие пока неочевидно, но будет всё равно с п и р а л е в и д н н о.
Подскажите, как обстоят дела с ритмом? У меня вроде чисто прочитывается, но пара читателей сказали, что кое-где сбились.
Небо душит прохожих туманом уныния, Разбивает дожди и рыдает над городом, Балансирует с ветром на тоненькой линии, Но не падает вниз с беспокойного провода.
Затерялся рассвет в серокрылом затмении, Солнце значится в списке с вещами ненужными. Я ищу новый день в глубине отражения Разлетевшихся стекол, назвавшихся лужами.
читать дальшеНо в воде только тучи, покрытые инеем, Что уносят с собой в паутину минувшего, Где мне дарят часы с гравировкой и именем, Не моим... А отца, от болезни уснувшего.
В тот же миг чей-то голос ворвался в сознание, Прохрипел в сквозняке отсыревшего города. Это нищий привлек своей фразой внимание: "Дай нам пару монет, или сдохнет от голода!"
Он стоит в двух шагах и насмешливо щурится На попытки мои побороть отвращение. Уже пьян и пришел за добавкой на улицу, Но в руках его - сверток... Ребенок, наверное?
Я замедлил свой шаг, задержавшись на холоде, Но то был не ребенок, в лохмотья закутанным. Под дождем, в обесцвеченном осенью городе, Этот рыжий щенок показался игрушечным.
Я забрал бы щенка, расплатившись монетами, Этот серый мирок поедает все радости. Но с собой ничего - лишь ключи с сигаретами, И часы, как оживший фрагмент моей памяти...
В отражении луж пустота не меняется, И, по-прежнему, небо закрашено серостью. Но теперь не один он домой возвращается, и, пускай без часов. Это стоимость верности.
В этом сером мирке есть достаточно сложного, Иногда обретенное стоит пропавшего. Есть часы, что должны оставаться у прошлого, Если можно продлить чей-то час настоящего.
Люди как мысли, а мысли как знаки, Люди как числа и зодиаки, Люди простые и сложные очень, Люди смешные и люди попроще, Люди такие, как ты или я, Люди – семья и люди – друзья, Люди как кошки и крокодилы, Люди – старушки и молодые, Люди различны, неоднозначны, Люди как спички и толстые, смачны, Люди – везунчик и люди – вариант, Люди гуляют и люди едят, Люди живут, любят, думают, дышат, Люди ночами гуляют по крышам, Люди такие, что просто ах!!! Попробуй-ка ты, разберись-ка в людях!!!
I'm not a man with too many faces. The mask I wear is one.
Ты знаешь, для кого-то неделя - секунда, для меня неделя - почти вечность. Я сдаю сессию, а сдают - нервы. Небольшая плата за мою беспечность.
Я - в кафе. Здесь просторно и пахнет вкусно: запах кофейный смешался с дымом. Но я не курю и не пью кофе. Я в окно смотрю на проходящих мимо. В маленьком зале - смешной парнишка. Вряд ли, ровесник, заметно младше. Мне улыбнётся, блокнот достанет, примет заказ и помчится дальше. Я закажу свой обычный какао: этой зимой он меня спасает... Я не курю...Я не курю. Впрочем, слава Богу, и без курения проблем хватает... По правую руку поставят чашку. Пусть остывает, десерт - не нужен. Мне официанта безумно жалко: он на работе, а сам - простужен. Руки согрею горячей кружкой, снова уставлюсь в окно на площадь. Правильно, что не курю, конечно. Мне не курить, всё же, - много проще... Мимо. Проходят. Бредут. Пролетают. Вечно куда-то спешащие люди. Не замечая в пустой круговерти хитросплетений их собственных судеб. К слову, и мы - не заметили тоже. Кто одурачил нас: ангел ли, демон? Господни пути, вы - неисповедимы... Жаль, не курю. Мне пошло бы, наверно...
Снова январь, снова снег и вечер, стынет заказанный мной какао. Мне до обрыва остался месяц. Так безнадежно, ничтожно мало... Веришь, не веришь, не сплю ночами, с питанием тоже немного тяжко. Я не курю. Но сейчас, наверное, не помешала б. Одна. Затяжка. (с)Ольга Дивная.
Умение грамотно писать - как искусство кунг-фу: истинные мастера не используют его без необходимости
Название: Искусство взросления Автор: Мел@чь ака Puella ака Топтыжка ака ТО Lesya Бета: нету. И хорошо бы это кто-нибудь вычитал... Рейтинг: PG Жанр: драма Тип: джен Размер: мини Статус: закончен Аннотация: коротенькая зарисовочка о взрослении, подростковых проблемах, правильном отношении к жизни и умении сохранять спокойствие в любой ситуации. Предупреждения: совсем чуть-чуть черного юмора. Совсем чуть-чуть. Кто-то его, может быть, даже и не углядит... Размещение: как обычно - нас известить и ссылку кинуть. А так, размещайте, где хотите.
читать дальше - Н-да… Как же ты так умудрился-то? Главное - чтобы голос не сорвался. Главное – вдох не перепутать с выдохом. Главное – не устроить сейчас истерику и не прибить мелкого собственными руками. Ну, и в обморок не свалиться, конечно. А то поводов хватает. За глаза. - Всю ванную заляпал. Надо хоть воду спустить… - фраза, произнесенная в пространство: на то, чтобы просто прикоснуться к красной воде нужно невероятное количество храбрости. – Ну, и долго ты все это планировал? Мелкий смотрит исподлобья большими жалобными глазами. Сидит на пластиковой корзине для белья, шмыгает носом и молчит. Футболка у него мокрая и вся в темных пятнах. - Снимай, - пальцы легонько дергают вниз хлопчатобумажную ткань; мелкий нервно вздрагивает и испуганно вжимает голову в плечи. – Простудишься – опять будешь месяц дома с температурой валяться. Кстати, ты почему штаны снял, а футболку – нет? Замерз, что ли? Немудрено. Вода-то в ванной ледяная. По всем правилам вены вскрывал, сволочь. Красное на белом. Плюс, черный кафель на полу. Почти готическая романтика, будь она неладна. А пробку надо все-таки вытащить. - Записку почему не оставил? – Вместо мокрой футболки мелкому вручается большое банное полотенце, розовое, с котятами. – Записка – это ж обязательная программа. - Я оставил, - обиженно гундосит придурок; голос у него тихий, хриплый, и периодически речь прерывается судорожными вздохами. – Вон, в тазике, на стиральной машине… - А, понятно. Честно говоря, листок бумаги даже в руки брать не хочется. Вот тебе, бабка, и Юрьев день… Это называется «настроения не было, решила прогулять последнюю пару и прийти домой пораньше». А если б настроение было? Мелкий зябко кутается в полотенце, поджимает пальцы на ногах – холодно ему. Из розового кокона только нос торчит да худые ноги с острыми коленками. А в ванной воды, наверное, только три четверти. И крови этого придурка четверть. Спрашивается, откуда в таком доходяге столько помещается? - Даже не представляю, как ты вообще до такого додумался, - читать нотации – это, наверное, фиговое решение в данном случае (вообще не решение, если уж на то пошло), но эмоции душат, надо их хоть как-то выпустить. – Небось, кто-то из приятелей подсказал. Топить таких надо к чертовой матери… Сто раз уже человеческую кровь видела, и никогда не боялась. А тут, погляди-ка, аж горло от тошноты перехватывает и колени подкашиваются. - Мои друзья тут не при чем, - из «кокона» выпутывается худенькая рука, перебинтованное запястье по-прежнему немного кровоточит. - Я сам так решил. - Нос полотенцем не вытирай – когда ж ты запомнишь? Платок возьми, - мелкому, аки кисейной барышне, подносится чистый платок, синенький, в клеточку. – Сам он решил… Значит совсем идиот – что еще можно сказать? Кровь из вскрытых вен вытекает быстро. Опоздаешь на пятнадцать минут – найдешь в ванной холодный трупик своего братца. Вот был бы номер… Поневоле лезут в голову мысли на тему: «А если б я ключ забыла?» или «А если б я в кафе с Вовчиком пошла?» - Ладно, ставим вопрос по другому. - Если присесть на край ванны, не придется смотреть на красную воду. – Чего ж ты такого начитался или насмотрелся? И ладно бы мелкий чем-нибудь таким увлекался… ну, от чего у них, мелких, крышу сносит. Так ведь нет же – никаких предпосылок не было. Был школьник, как школьник. Спортом занимался: в футбол играл, плюс, в плавательную секцию его в прошлом году записали. Казалось бы, живи себе да радуйся. А тут на тебе!.. - Я сам решил, - упрямится придурок, говорить не хочет – хоть клещами из него правду извлекай, честное слово. Вот еще дилемма: рассказать родителям или не рассказать? У матери нервы, у папаши дистония вегетососудистая – с одной стороны, конечно, пугать их лишний раз… А с другой: они, вроде как, взрослые (действительно взрослые, им не месяц назад восемнадцать исполнилось). Мелкому же надо что-то такое сказать… правильное… Такое, чтоб ему больше никогда даже и в голову не пришло себе вены вскрывать. А на ум ничего путного не идет. И истерику закатить хочется – безобразную, с воплями, дракой и боем посуды. - Любовь несчастная? – ну, это уж совсем последний вариант. Придурку-то ведь уже целых четырнадцать. Черт знает, может уже добрела до него пресловутая первая любовь. Нет. Вон, головой качает в знак отрицания. Надо было ему хорошую затрещину залепить. Чтоб руку иголочками закололо, а щека у мелкого сразу покраснела и опухла. Eruditio aspera optima est. Суровое воспитание – самое лучшее. Только как его ударишь? Сидел в ванной весь синий от холода: глаза большие, испуганные, губы дрожат, руки трясутся, влажные волосы торчат, как иголки у ежика. «Опа! Ты… это…» - как будто дар речи вообще пропал. – «Ты чего?» А он как заревет!.. Так даже совсем маленькие дети не плачут. Только вместе с ним рыдать и остается. - В общем, ладно. - Виски словно стальной обруч сжимает – не иначе давление поднялось на нервной почве. – Ты успокоился, я надеюсь? Давай, топай в свою комнату, одевайся и… ну, не знаю… уроки, там, поделай, книжку умную почитай. Займись чем-нибудь. Я тут пока все уберу. Лекция на тему «Жизнь прекрасна» откладывается на неопределенный срок. - Взрослая, да? – из «кокона» на свет Божий появляется взъерошенная голова. – Ты меня всего на четыре года старше, между прочим. - Ага, - надо вставать, вытаскивать чертову пробку, чтобы красная вода утекла по трубам, лезвие куда-нибудь деть, чтоб родителям на глаза случайно не попалось, футболку мелкому выстирать, пока кровь не въелась, записку (маразм-то какой!), опять же, с глаз подальше… - Я ж разве спорю? Хочешь быть взрослым – веди себя соответственно. И нет проблем. - А мне надоело, - последнюю фразу придурок, разумеется, пропускает мимо ушей. – Надоело, что ты так себя ведешь. Хочется ему сказать: «Знал бы ты, как мне надоело». Твой братец чуть себя на тот свет не отправил, а ты даже заплакать не можешь. Потому что кто-то же должен быть взрослым, сильным, смелым, спокойным. А вас только двое, и мелкий, как обычно, сказал: «Я пас». - Ага. Тапки одень, полы холодные. На бледной сутулой спине выступают остистые отростки позвонков. Этот придурок весь какой-то тщедушный, нелепый, нескладный, как новорожденный жеребенок, который пытается и не может сам подняться на ноги. Действительно, разница-то в возрасте совсем небольшая – каких-то четыре года. А кажется, что он младше лет на двадцать, и его надо постоянно опекать. С такого станется после всей этой истории сказать: «Я больше не буду». Хорошо, что он ничего не говорит. Это внушает надежду: может, он действительно все понял и действительно больше не будет. Остается два с половиной часа чистого времени на то, чтобы привести в порядок ванную.
Герде уже за двадцать. Она любит крепкий чай. Герда поет романсы. Она ведь не знает рай. Герда курит сигары, болеет чем-то, ей все равно. Что интересно, Герда в чай подливает вино.
***Герда уже остыла. Она стала почти другой. Герде все надоело. Даже Кай ей почти чужой. Герда живет тяп-ляп. Она слишком устала ждать. У неё одно желание: прийти и упасть в кровать.
Герда совсем устала. Она убила в себе себя. Просто так убила: без кинжала и без ножа. Однажды, сорвавшись, Герда покинет свой чуждый край. Ведь Герде не нужен Бог, Герде все-таки нужен Кай.
Кай же живет на крыше, из бутылки глотая ром. Он уже даже не дышит, просто ищет билет на паром. Кай уже всех забыл: Королеву, Герду, себя. Кай воюет с собой. Его завораживает лишь война.
Кай не любит день, его больше пленяет ночь. Кстати, Кай уже три года как воспитывает свою дочь. Дочь он любит сильнее, чем Королеву или её мать. Но когда, же он по ночам перестанет её звать?
Кай живет на крыше, дочь сопит у его плеча. На подоконнике тихо догорает его свеча. Да, вы знаете, что каеву дочь за глаза называют Верба? Да, он знает. Но Каю не нужна дочь, Каю нужна Герда.
*** Убийственный холод мяты Почувствовать невозможно – Вчера я сняла кожу. Ты знаешь, мне неприятно… читать дальшеНо я выхожу на сцену Играть для тебя – «Гамлет». Я знаю себе цену – Бесценна. Твоя ставка? Оплатишь лучом рампы. Мы встретимся в коридоре. А там уж клейми штампом: Река – или бедный Йорик. Я вскрою твой мозг – нежно. Разломано сновиденье. Ты алый, я – белоснежна. Оставь меня на съеденье Неверной моей боли, Неровной, как лист мятый. Ты знаешь, не хуже соли – Без кожи под маслом мяты.
Тот день был, определенно, одним из лучших в моей жизни...
Как приятно чувствовать себя самой счастливой на свете, счастливой от того, что есть он и есть я, что он рядом... Мы с Максимом встречаемся уже год, а я до сих пор не перестаю восхищаться глубиной его синих, как морская волна, глаз, красивой, нежной улыбкой, его забавной и милой привычкой морщить нос, от чего между бровями появляется маленькая складочка, когда он о чем-то всерьез задумывается... Наверное, это и есть любовь, как бы банально оно не звучало. Когда мы вместе, я всегда радуюсь. Если ему плохо, мне почему-то тоже становится очень грустно... И я уверена, что Максим думает так же...
Тот день был, определенно, одним из лучших в моей жизни... И пусть я промокла насквозь от заставшего нас тогда дождя, пусть мое осеннее пальто испачкано грязевыми брызгами въехавшим на скорости в лужу автомобилем, ведь главное, что мы были вместе...
Я счастлива от того, что именно тот день оказался нашим с ним общим праздником, нашей годовщиной. Мы гуляли по осеннему городу, смотрели, как, кружась в воздухе, ураганом падают золотистые резные кленовые листья. Но ясное небо вскоре заполонили тучи, и аллею, по которой мы шли, окатил крупными холодными каплями дождь... именно в тот момент Максим как бы невзначай притянул меня к себе, его теплые нежные губы прикоснулись к моим, и во мне снова появилось это приятное ощущение легкого полета, словно на моей спине только что выросли незримые крылья... Не страшен был дождь, не страшна та грозовая молния, будто разбивающая пополам асфальт своим ударом… Я обнимала Максима, чувствовала его надежные руки на спине и понимала, вот оно, счастье...
И хоть сейчас там, с ним, меня уже нет, тот день был, определенно, одним из лучших в моей жизни...
Я не чувствовала, как по щекам катятся слезы, как знакомая белокожая рука бережно гладила меня по волосам. Мы с Полом стояли на обрыве Горы, клубящиеся, словно пар, облака слоями налегали друг на друга, проплывая перед нами. Внизу меня ждал мир... Ждал он...
- Никогда не думала, что это так сложно... быть Хранителем... – я говорила тихим, слегка охрипшим и сдавленным от слез голосом.
Пол стоял позади меня и всё так же, успокаивая, гладил меня по волосам, другой рукой обнимая за плечи.
- Элиза... Теперь это твоя работа, твоя обязанность, смысл жизни... Если, конечно, это можно назвать жизнью…
- Но... Но почему именно я? Неужели нельзя было выбрать кого-нибудь другого, почему меня?! За что? Я… Я ведь ничего не сделала!!! Я всего лишь хотела быть с ним!..
В горле нарастал ком, я почувствовала, что больше не смогу скрывать эмоции и, обхватив обеими ладонями лицо, зарыдала. Теплые сильные руки Пола развернули меня, парень крепко прижал мое дрожащее тело к своей груди.
- Успокойся, Элиза... Я с тобой. Я с тобой, что бы ни случилось. Я всегда буду рядом.
***Глава 1***
Я долго не могла осознать, что же произошло на самом деле. В голове яркими вспышками мелькали смутные воспоминания. Последнее, наиболее острое впечатление – жгучая боль в спине, на уровне лопаток. Так что же всё-таки случилось?
Открыв глаза, первое, что я увидела - ясное чистое небо, без единого облачка. Дышать было трудновато, казалось, что воздух вдруг стал более влажным. Я приподнялась и тут же громко взвизгнула. Господи, откуда ЭТО??? За моей спиной отчетливо вырисовывались два сверкающих на солнце белоснежных крыла. Я попыталась встать, но непривычная тяжесть заставила меня опуститься.
Не менее удивляло то, что я была совершенно голой... И куда могла подеваться моя одежда? Наверное, это сон... Да, определенно, сон, ведь в реальности такого быть не может... Крылья, необъяснимое отсутствие одежды – скажи об этом первому встречному, тебя тут же определят в местную дурку... Да еще и свяжут по рукам и ногам...
Я всё-таки заставила себя подняться на ноги и оглядеться по сторонам. Оказалось, все это время я была на обрыве, у широкого каменистого входа в пещеру. Мне захотелось посмотреть на вид с горы, вниз, но неожиданно сзади раздался незнакомый голос, заставивший меня с визгом подскочить:
- К сожалению, ты не права, - на меня смотрел высокий парень, на вид старше меня года на два, с такими же белоснежными крыльями. В отличие от меня, на нем была надета набедренная повязка, и я впервые порадовалась, что большие крылья скрывают те части тела, которые обычно прячутся в купальнике.
Парень усмехнулся:
- Глупенькая. Чего я там не видел!
Почему-то эта фраза привела меня в бешенство. Но следом набежала паника. Ведь я ничего не сказала. Он слышит мои мысли?
- Совершенно верно, - ответил юноша.
А он ничего, симпатичный!.. Красивая мускулистая фигура, темные, слегка волнистые волосы, карие глаза, аккуратный утонченный нос, тёплая улыбка на губах...
- Эй, я всё слышал!
Странно, хоть я совсем и не знала этого парня, однако нисколько его не боялась. Меня мало волновало, кто он, откуда и зачем пришел (или прилетел?..). Всё это – сон, а значит можно не бояться, ведь я проснусь, и буду лишь с усмешкой вспоминать происходящее. Вот, Максим удивится! ТАКОЙ бред мне еще никогда не снился... Хотя вряд ли он одобрит присутствие в моих грезах совершенно незнакомых и практически обнаженных парней, но что поделаешь? Воображение!..
Мой мысленный собеседник снова улыбнулся.
- Я уже сказал, ты не права. Это не сон.
На этот раз улыбнулась я. Вот же упрямый!
- Тебе не переубедить меня. Ты всего лишь плод моего подсознания...
Хм, действительно, откуда в моих мыслях такие красавчики? Меня никогда и никто не интересовал, кроме моего любимого.
Парень смущенно опустил глаза.
- Спасибо, конечно, за комплимент... Но, времени у нас не так много, а ты еще даже летать не пробовала.
Ой! Точно! Как же я сразу не догадалась? Не каждый раз полетаешь, причем на собственных крыльях!.. Хотя... Стоп, стоп, стоп. Как же я полечу, если стою в чем мать родила буквально в двух метрах от почти незнакомого мне парня и прикрываюсь лишь своими новоиспеченными крыльями?..
Юноша улыбнулся.
- Набедренная повязка и топ – в пещере, одевайся, я подожду.
Уф, повезло, что домогаться не стал, размышляла я, натягивая на грудь тонкую и легкую материю, чем-то напоминающую лён. А то вокруг никого, бежать тоже отсюда некуда, мало ли... Хотя… Чего бояться-то? Я же сплю!..
- Эй, я всё слышу! – окликнул меня незнакомец, и по его голосу я поняла, что он немного обижен. – Неужели ты думаешь, что я прилетел за тобой, чтобы так грязно воспользоваться твоим телом?! Это подло и низко!
- Рада, что ты так думаешь, - я искренне улыбнулась парню, когда закончила одеваться.
Юноша вздохнул, но потом протянул мне ладонь и ухмыльнулся.
- Ну что, вперед?
- Вперед! - смело ответила я и уже было сделала шаг к нему, но запнулась обо что-то твердое и непроизвольно взмахнула крыльями. Моё тело резко оторвалось от земли и понеслось прямо на растущее рядом с тем местом, где стоял незнакомец, дерево.
- Аааааааа!!!!! – беззвучно завопила я. – Стоп! Стоп! Хватит!
Крылья словно не желали слушаться. Размахивая ногами, я панически наблюдала приближающийся широкий ствол дерева. Пришлось зажмуриться – уж лучше просто влететь в твердую древесную материю, чем выколоть себе газа сухими острыми ветками.
Уже приготовившись к столкновению, я неожиданно почувствовала, как чьи-то сильные руки поймали меня за талию. Я открыла глаза. Парень с усмешкой смотрел на меня своими карими глазами.
- Всё в порядке?
Всё действительно было бы в порядке – крылья успокоились, тело полностью расслабилось, -
но тот факт, что я оказывалась почти без одежды, а повязка и топ не могли полноценно ее заменить, смущал меня. Поняв это, мой спаситель улыбнулся и опустил меня на землю.
- Что ж, понимаю... Ты не первая, кто так себя ведет. Но я ничего не могу поделать, раньше Новохранителем была Александра, а теперь она занимает ряды наших Старост, и на эту должность поставили меня.
Нет, ну надо же, каких только слов не знает мое воображение!.. Новохранители...
Парень проигнорировал эту мысль. Я слегка пошатнулась на ногах – голова всё ещё кружилась.
- Тебе следует быть осторожней с этим, – заметил незнакомец, всё еще предлагая руку.
Я покрепче схватилась за его ладонь, дабы не попасть в неловкую ситуацию еще раз.
- Кстати, я до сих пор не представился. Меня зовут Пол. Пол Клауд, – мой спаситель широко улыбнулся, обнажая ровные красивые зубы.
- Очень приятно. Лиза. Или как меня обычно называют, Элиза. – Я старалась выглядеть дружелюбнее.
- Я знаю.
Я в замешательстве нахмурилась.
- Не надо так пугаться, все знают. И с нетерпением ждут тебя.
- Меня? Где? И кто – все?
- Потом объясню. А сейчас – вперед!
Нет, это совершенно меня не устраивало. Даже сон чисто гипотетически мог обернуться чем-нибудь неблагоприятным. Рисковать не стоит. К тому же, такие яркие, словно реальные, сны мне видятся впервые... Я убрала свою руку из ладони Пола и пристально взглянула на него.
- Ну? И что это значит? – покачал головой юноша. – Эх ты… Упрямая. Не веришь, что это не сон?
Я продолжала разглядывать его. В голове была какая-то каша. Неужели я начинаю сомневаться? Да нет, бред это…
Парень в раздумьях потер подбородок.
- Хорошо... А если так? – я еще не успела ничего понять, как он ущипнул меня за запястье.
- Ау! Ты что творишь?! Больно же!
- То-то же! – Пол усмехнулся, в его глазах засверкали задорные искорки.
Я решила упорствовать до конца. По ходу этот белокрылый изо всех сил пытается заполучить мое доверие. Может, притвориться, что я ему верю?
- Попробуй, если так хочешь, - вздохнул Пол. – Я же всё равно услышу, о чем ты думаешь.
И правда... Вот незадача. Что же делать?
Парень снова прочел мои мысли:
- Может, стоит просто довериться мне? В любом случае, если всё, что сейчас происходит, является сном, то ты же ничего не теряешь. Даже наоборот! Не каждый похвастается такими крылышками!
- Хорошо, - ответила я после недолгой паузы. – Но мне многое непонятно. Например, почему я не слышу твои посторонние мысли, ведь кроме диалога со мной ты наверняка еще над чем-нибудь думаешь...
Пол Клауд загадочно улыбнулся.
- Ты новенькая. И еще совсем не умеешь контролировать себя и свои мысли.
Почему-то от этих слов стало обидно, но я сразу же отогнала эти чувства. Какая разница? Возможно, после этого сна в мире появится еще один потрясающий бестселлер или фильм! Эх, хоть бы сюжет сейчас поинтереснее завернулся!
- Поинтереснее, говоришь? – в глазах Пола сверкнули недобрые искорки. – Ну что ж, дерзай!
Парень резко схватил меня за локоть и толкнул прямо к обрыву. Сердце бешено заколотилось от страха, я закрыла глаза с надеждой проснуться – обычно ужасы кончаются в самые страшные моменты.
- Ты что, ДУРА???!!!! – над головой раздался не на шутку обалдевший возглас Пола. Я открыла глаза и резко напряглась – оказалось, я свисала с обрыва, не упав лишь благодаря державшему меня за локоть юноше. – Крыльями кто махать будет?!!
Мне было до жути страшно и одновременно непонятно, почему я до сих пор не проснулась. Может, мое подсознание решило, что это еще недостаточный стресс?
Я мельком посмотрела вниз и мои ладони моментально вспотели. Сердце кольнуло, я крепко уцепилась второй рукой за свободную пятерню юноши.
- Я-яя… - тихо буркнула я, когда Пол поднял меня на землю.
- Ты!.. Ты понимаешь, что делаешь?? Да меня бы изгнали, даже не выслушав, если бы ты упала вниз!
- Так, стоп, хватит! Не надо на меня кричать! Ты вообще всего лишь часть моей фантазии и мне достаточно просто захотеть, чтобы ты исчез вместе со своими крылышками!
- О, Святой, какая же ты вредная! Это не сон! Просто поверь мне!
- С чего ради? Я хочу проснуться!
Пол вздохнул и, оттолкнувшись ногой, взлетел в небо. Его крылья уверенно делали равномерные взмахи, поддерживая тело парня в воздухе.
- Что ж, Элиза, можешь ждать, когда проснешься, а я полетел. Упрямая.
Парень скрылся среди облаков, а я, поджав ноги, сидела и смотрела вдаль. И как же моему сознанию не скучно показывать пустой, абсолютно безмятежный сон?.. Да и такой реальный... Может, мне всё-таки попробовать полетать?
Поднявшись на ноги и намеренно стараясь расслабить мышцы спины, чтобы случайно не взмахнуть крыльями, я подошла к тому самому дереву, в которое недавно чуть не врезалась.
Это было что-то похожее на дуб, однако листья оказались намного больше по размеру и имели округлую форму. Примерно на высоте моего роста в стволе торчал небольшой, но толстый сук. Видимо, от палящего солнца ветка засохла и отпала, и сейчас этот обрубыш очень бы пригодился мне в качестве опоры.
Схватившись за него рукой, я попробовала подпрыгнуть и одновременно взмахнуть крыльями. Я напрягала спину, как могла. Но вместо захватывающих ощущений получила только собственное раздражение.
- Блин, как же этот Пол вообще летает? И в прошлый раз, когда я чуть не влетела в дерево, у меня почти получилось! Почему же сейчас не выходит?? Блин, блин, блин!
Я пробовала снова и снова, в надежде, что получу все эти феерические ощущения полета. Может, это странно, но в детстве мне никогда не приходили сны, где бы я летала. И я очень хотела поймать этот шанс хотя бы сейчас. Я осознавала это, даже находясь во сне.
- Проблема в том, что ты чересчур сильно напрягаешься. – раздался уже знакомый голос за спиной. Этот парень второй раз подкарауливал меня исподтишка.
- Ты вернулся! – несмотря на наше непонимание друг друга, я обрадовалась его возвращению. – Научи меня! Пожалуйста!
Пол улыбнулся.
- Другой разговор! Конечно, научу! Вот, смотри...
Примерно через полчаса я уже летела в воздухе наравне с Полом – оказалось, нет ничего проще!
- Потрясающе! – возликовала я. – Главное, не смотреть вниз!
- А то! Но скоро ты к этому привыкнешь, Элиза, и уже не будешь так восхищаться.
- Неправда! – возразила я. Мне безумно нравились эти парящие ощущения. – Знаешь, думаю, даже секс не приносит такого удовольствия!
Парень почему-то рассмеялся, а затем смутился.
- Что? Что я такого сказала?
- Ничего ужасного, просто Хранителями становятся только девственницы. Откуда тебе знать о сексе?
Я смутилась, догадавшись, что Хранителем парень сейчас назвал меня, но тут же вспомнила его слова и решила воспользоваться случаем:
- Кажется, ты говорил, что твоя должность – Новохранитель, так? Получается, ты тоже Хранитель?
Пол Клауд кивнул в знак согласия.
- Ха! Значит, ты тоже девственник! – воскликнула я с целью вогнать парня в краску.
Но мои ожидания не оправдались, и он вполне спокойно ответил:
- Да, это так. Знаешь, за то время, что я провел здесь, мое мировоззрение очень сильно изменилось, и оно заметно отличается от взгляда человека, одного со мной физического возраста. Я уже прошел тот период, когда секс являлся неотъемлемой частью ежедневных мыслей парня.
Я прыснула от смеха. Не знаю, почему, но этот парень определенно был странным. То дурачился, как мальчишка, то говорил, словно старый дед.
- И сколько времени ты здесь? – полюбопытствовала я, заметив, что Пол проигнорировал мою последнюю мысль.
- Семьдесят четыре года, по человеческому летоисчислению.
Я оторопела.
- Сколько?? Но… но ты выглядишь практически моим сверстником! А мне всего-то семнадцать!
Пол грустно улыбнулся и посмотрел вдаль, словно видел там что-то особенное.
- Я попал сюда в 1937 году, когда мне исполнилось 18. В то время в Штатах царила послекризисная атмосфера, были напряженные отношения с Советским союзом. Моя семья жила небогато, отец держал небольшой ресторанчик, за счет чего мы и жили. Мать страдала лейкемией и была очень слаба. Мой младший брат, Стив, подсел на наркотики, связавшись с плохими парнями. Я просто не знал, что делать. Помогал отцу, как мог. И однажды я проснулся не в своей постели, а на том же обрыве, где только что была ты. Я не мог ничего понять. Меня встретила Александра, наш предыдущий Новохранитель, и сказала, что отныне моя жизнь будет здесь, на Эдеме...
На Эдеме? О чем он говорит? Какая жизнь? Мне стало грустно от его рассказа, но многое было непонятным. Я решила не перебивать Пола.
- Прошло 2 года, в мире началась война. Я выполнял свое задание, но было очень сложно. Люди словно сошли с ума. Отца отправили служить, и забота о больной матери возложилась на единственную надежду – Стива. Однако наркотики вскоре погубили брата, затем погибла и мать... Я очень долго не понимал, почему именно я оказался здесь... Почему я не смог помочь маме... Ведь я бы сделал всё, чтобы она жила...
Глаза Пола увлажнились и он замолчал. Я взяла его за руку, пытаясь как-нибудь ободрить парня.
- Прости, пожалуйста, что тебе пришлось рассказать мне всё.
- Ничего, - грустно улыбнулся он. – Ведь я сам начал. Да и всё в прошлом. Меня бы, наверное, уже не было в живых.
Я вдруг подумала, а что если бы это сейчас был не сон, и я действительно попала на упомянутый «Эдем»? Что было бы, если бы эти крылья оказались реальными? Если бы я раз и навсегда потеряла свою семью…и любимого?..
Пол громко вздохнул.
- Похоже, ты мне до сих пор не веришь... Даже после моего рассказа о себе...
- Нет-нет! – испугалась я. – Конечно же, я тебе верю! И мне очень жаль, что такое приключилось с тобой и твоей семьей... Но...
- Но ты не веришь, что то же самое сейчас происходит и с тобой, - закончил за меня Пол.
Меня охватил страх. Я снова прокрутила в голове все события. Да быть не может, решила я. Конечно же, я сплю. И когда этот красивый сон закончится, я буду вспоминать его с улыбкой.
- Как хочешь, - пожал плечами юноша. – И правда, что не всё приходит сразу. Наверное, придется подождать.
Мы летели в полной тишине, никто из нас ничего не говорил. Конечно, я знала, что Пол слышит все мои мысли, но он молчал, и мне было спокойнее от этого. Куда мы летели, я не имела ни малейшего понятия. Солнце светило ярко, а воздух оказался намного чище городского, ведь мы пролетали над всем этим смогом. Несмотря на то, что по моим меркам мы летели уже не менее часа, я совсем не устала, а наоборот, даже взбодрилась. Прохладный ветерок приятно обволакивал и поддерживал высоту полета.
Вскоре перед нами открылся необыкновенный вид. Солнце казалось большим-большим, по небу простиралось бесчисленное количество облаков, светлых, воздушных, чистых, на которых располагались сотни, а то и тысячи таких же крылатых людей.
- Прямо как ангелы! – восхитилась я.
Они были разного возраста. Некоторые представляли собой детей лет по десять-одиннадцать, другие выглядели совсем взрослыми. Но большую часть облаков занимала молодежь, примерно нашего с Полом возраста.
- Где мы? – спросила я, завороженная всем этим зрелищем.
Мой спутник улыбнулся и, взяв меня за руку, сказал:
Дисклеймер: не новое, простенькое, но почему-то захотелось вспомнить.
Майкл смотрит на город. Город из рукавов Вытрясает фантики, флаеры, Снег и слякоть. Город сахаром льет софит На макушки львов У ворот. Прячет голову в реку, Прячет под шумом мякоть.
Город щурит глаза автобуса, Видит сны. На подкорке в подземке Ищет своих чудовищ. Майкл знает, что если город Нахмурит брови, Рыбьи души машин Промаются до весны.
Я помню, что в далёком детстве Ты жил на даче по соседству. Ты лазил к нам через заборы, Вступал в одни и те же споры. читать дальшеА лето - жаркая пора, Орут цикады до утра. Учились мы в районной школе. Теперь я - медик, ты - историк. Девчонки нас не занимали, Да и друг друга мы не знали. И летом мы, из года в год, Болтали ночи напролёт На разогретой крыше дачи. И не могло здесь быть иначе. Потом разъехались. Ты в город, А я ещё был слишком молод. И через много-много лет На мой безмолвный крик ответ - Письмо от бывшего соседа. В висках стучит: «Я еду, еду!» Но голос вежливый, чужой Меня в дверях настиг: «Постой. Его ты больше не услышишь, Вам не лежать на тёплой крыше, Не бегать в гости через сад. Он умер и его ждет Ад. Остановился, обернулся И мысли стали редким пульсом. Наивный, ветреный ребёнок, Лёд для тебя был слишком тонок. Зачем тогда я не сказал, Всё что я чувствовал, что знал?! На гретой солнцем черепице, Как две молоденькие птицы, Мы говорили о любви, В пример беря сердца свои. Меня ты так и не дождался, Нож первым под руку попался. И вот теперь, когда в субботы В последний раз вернусь с работы, Наркотик булькнет, торопя, И я пойду искать тебя...
По большому счету, не очень. Кажется, что чего-то не хватает, а чего - не пойму... Подскажите т.т
На кону судьба, два крыла и пара бутылок виски. Может лучше вино, рога и честно пропитые диски? Стук копыт, пять монет, грустно звякнувших об пол. Меня ждет лишь одно, дверь открыта: безумие-штопор.
***«Ну, так что? Друг, решайся, меня ждет к обеду жена. Она слегка сварлива, но по-своему даже верна. Выбирай то ли крылья, то ли свобода, дружище. Ну, скорей, не устраивай из моего ломбарда торжище».
Подберу пять монет. Серебро немного жжет пальцы. Я давно уж привык отличать ложь от истинной фальши. Нет, пожалуй, что крылья с судьбою отныне не для меня. Я беру вино, рога и что там третье? Наверно, война.
Положите в пакет и вышлите мне бандеролью. Где живу? Ад, первый зал, ни в коем случае не герольду. Прямо в руки. Кому? Уже, наверно, Дьяволу, друже. Мне лично. Запомни, не герольду и не супруге.
Есть идеи, да исполнение подкачало. Я бы, может, могла посвятить тебе всю душу. Только чужое тело где-то глухо стонало. И выставляло поэта из дома наружу.
***Есть идеи, да только уже не поэт даже. Я бы, может, смогла бы тебя описать стихами. Только вижу, валяется сердце. Ваше? Не ваше, ну, и пусть лежит себе между домами.
Есть идеи, да только совсем не лежит слог. И рифма уже как три дня стала продажной шлюхой. Прошла секунда, а мне, дурной, показалось – год. И за пару минут я, наверное, стану старухой.
Есть идеи, да только поэт никуда не годится. Я бы, может, его воскресила, дай вспомнить зелье. Только заместо слез, кровь по щекам струится. Ну, что же ты, улыбнись, пора начинать веселье.
Есть идеи, да только чернила кончились. Вот беда! Чем предложишь писать? Не говори. Я знаю, что кровью. А за окном, как по заказу, непроглядная мрачная тьма. И я убита. Опять. Как же банально. Любовью.
Зажимаешь запястья, измываешься над моими чувствами. Любой наш взгляд, наша встреча всегда кончается буйствами. Мы не умеем сдерживать чувства, эмоции, сердцебиение. Все часы и сутки, как назло, сливаются в одно мгновение.
***Мы танцуем танго на пепелище собственной свадьбы, рождения. Каждый твой приход завершается срывом или, скорей, потрясением. Каждый раз, каждый час, срываясь с жалкого плача на крики. Срываясь с цепи, желая убить, но не зная, где спрятать улики.
Ты вечно спокоен, без криков, внутри догорая вулканом. Непонятно, то ли демон ты, то ли ангел, плененный адом. Ты выводишь меня из себя, заставляешь себя ненавидеть. Но не терпишь, если кто-то когда-то пытался меня обидеть.
Я же вечно упряма, истерична, бываю подчас и безумной. Иногда затихаю, молчу, становлюсь на диво разумной. Чаще злюсь, прищурив глаза, как кошка или гадюка морская. Улыбаешься, значит лучше я, чем обычная жизнь мирская.
Мы два огня, сцепившись мечами, желая ранить друг друга. Я река, а ты, из вредности, на меня человечья запруда. Ты огонь, я буду упрямо проливаться сверху с неба дождем. Ухожу. Ты уходишь? Два придурка, и, наверно, вместе помрем.
Этой весной Дмитрию сорок три, У него цинизм, мизантропия и гастрит, Иногда головные боли, Но в целом Дмитрий держится молодцом и собой доволен. Для подчиненных он Дмитрий Иванович, всегда опрятный, подтянутый и усатый, Для детей от второго брака - раз в год приходящий Санта. Диме пять, он любит сладкую вату и когда мама забирает его из сада. читать дальше Екатерине (для знакомых Катеньке) двадцать восемь, Двадцать девять наступит осенью. Старость придет не скоро, то есть, наверное, никогда, Все остальное тем более не беда. Кажется, что еще будет время прожить все начисто, листик выкинув черновой. Катерина третий раз собирается выйти замуж, чтоб стать вдовой. Кате семь, ей улыбается одноклассник - и больше не хочется ничего.
Александру почти тридцать один, У него свой бизнес, семья, два ротвейлера, дом в кредит, Хороший костюм, модная стрижка, ни одна прядь не выбивается у виска. Когда хочется сдохнуть, он пьет "вискарь". Александр всегда знает, что ему нужно, что ждет его завтра и послезавтра, Когда уместнее ложь, когда приятнее полуправда. Саше девять, больше всего на свете он мечтает стать космонавтом.
Летом счастье как будто кружится в воздухе, Прохожие заражают друг друга улыбками. Его зовут Витя, Он любит играть в индейцев, вождей черноволосых и краснокожих, Ему хочется все увидеть, узнать, успеть - просыпаться рано, ложиться поздно. Когда тебе три, мир кажется ярким, красочным, удивительным, Словно нет ничего невозможного.
Жизнь - игра, и добиваются в ней успеха либо действительно сильные игроки, либо прожжённые шулера
Лишь тихий вздох сорвётся с бледных губ, Я отвернусь чуть спешно и сердито, Всегда немного больно от таких разлук, Всё это пройдено и тут же позабыто.
читать дальшеМне б рассказать тебе, любимая моя, О том, что сотни раз поведано бумаге, О том, как грустно мне бывает иногда, Как жду короткого свидания во мраке.
Меня, мой ангел, ты б наверно поняла; Когда б я из себя смог выдавить признание, Что ты покой, и сон, и счастье отняла - Моим уделом стало кроткое молчание.
Я повернусь обратно и скажу: "Пока". Опять всё стало как-то безразлично. Исчезла твоя тень, как замок из песка, И жизнь опять бежит спокойно и цинично.
Мать Тереза совершает смертный грех в чистилище(с)
читать дальшеС дрожью завзятого наркомана, Намарафеченного кокаином, С наслаждением стыдным и странным Обиды вдыхать чужие, Горести жрать чужие, Которые (принимаешь, как данность) Когда-то были твоими. Которые (возликуй, проблевавшись) Никогда не станут твоими.