[ева моррисон]

не обещаю тебе такого дома у себя в сердце, куда ты вернешься будто в иерусалимский храм, не спеша поднимешься по ступеням, замешкаешься на доли секунды, отщелкаешь остатки времени пальцами, языком снимешь остатки пыльцы с крыльев бабочки, убежишь на ночь глядя, напьешься на лавочке у меня во дворе, не позвонишь, не вздрогнешь от внезапно укутавшей тишины с головы до пят в середине ночи в чужом городе, в ноябре; а все хотят и хотят меня чистую без историй, без слез, без разделяющей карту мира пунктиром раны, без психологических травм, без любимых, без попыток самоубийства, без гупостей, без мыслей о главном. просто хотят.. на улице, дома, в ванной, на старом диване.. и пусть прощен будет каждый кто даже в мыслях посмел прикоснуться, каждый кто посмел, но не был похож на тебя. ибо каждый получает по вере его, по печали его, по несчастной любви его, по эгоцентризму его, по похмелью его, по сломанной жизни его ежегодно, в середине каждого ноября.

@темы: Стихи

---

[ErikaF]

Тот город совсем не похож на открытки Парижа.
Дома здесь пустуют, а в окна глядят сквозняки.
Лишь ветер в безлюдных дворах отрывает афиши
И гонит бесцветные волны угрюмой реки.

Здесь бродит мужчина с большой черно-белой собакой.
Шаги рассыпаются пеньем пустой мостовой.
Они ищут выход, но всюду дорожные знаки
им, молча, твердят,что нельзя за черту ни ногой.

- А помнишь,Меркурий, как мы угоняли "Феррари"? -
в который раз скажет мужчина пятнистому псу.
- Тогда я впервые работал с Анжеликой в паре,
И вряд ли бы встретил ее, не заглохнув в лесу.

Ты помнишь дырявую куртку от гангстерской пули?
Почти подстрелили, но кто-то как-будто сберег...
Так что же случилось? Нас будто забыли, Меркурий.
Здесь нет никого, и, быть может, ушел даже Бог.

Заглянем в собор - не хочу возвращаться в квартиру.
В пустой Нотр-Дам и собак пропускают сейчас...
А "Бог" занят тем, что гуляет по новому миру.
Он снова вернулся в Париж, только в новый рассказ.

(с) Deacon

@темы: Deacon., Стихи

---

[Mon nom est Tan]

По-моему, первый раз выкладываю сюда прозу, ну дак, все когда-то случается впервые...бред бредом...жажду тапочков
- Давай сыграем в «дурака»? – Звонкий голос ворвался в сонное сознание, и парень лениво приоткрыл один глаз.
- Ты совсем рехнулась?
- Уже давно… - Обстановка располагала. Больничная палата вообще вещь печальная и грустная, а когда больница, пусть и платная, но психиатрическая становится как-то муторно на душе. У него, по крайней мере. Он проводит ладонями по лицу и приподнимается на локте. Взгляд останавливается на девушке, сидящей на соседней кровати. В ее руках новая колода карт. Где она их только достала? Впрочем, вопрос риторический, если ей что-то надо, она это достанет. Она умоляюще смотрит на него зелеными глазами, перебирая в руках карты. Парень тяжко вздыхает и принимает полувертикальное положение.
- Черт с тобой, ведьма, в «дурака»? – Она счастливо кивает и кладет карты перед ним на стол. Все-таки хорошо, что им дали эту чертову палату, хотя бы всегда рядом. Он содрогнулся, вспомнив первую пару дней, когда приходилось считать чуть ли не секунды до следующего посещения. Он берет карты в руки. Играть он в них не любит, да и не умеет, если начистоту. Перетасовать карты – полбеды, а вот как с ней играть… Вопрос, между прочим, насущный. Она же ведьма, и с картами на «ты», в отличие от него. Итак, по шесть карт каждому и козырь – крести. Ну, кто б сомневался, её любимая масть.
- Давай сыграем на выбывание? – Её голос отвлек его от размышления о вполне логичной цитате, что «не везет мне в карты, повезет в любви». Два кона уже прошло. Естественно, он проиграл.
- Это как? - Она чуть пожимает плечами и проводит ладонью по губам. А ну да, не скажет. Хоть ты ее режь.
- Не буду я с тобой играть… Достала уже… - Она чуть прищуривается и резко встает с кровати. Белая больничная сорочка смотрится на ней как-то жестоко, для его сознания. Он ловит её за руку и рывком усаживает на свою кровать, рядом с собой. – Что опять? Чем ты опять не довольна, а?
- Сыграй со мной в карты. – Дай бы ему волю, он бы её, наверное, убил. Чтобы самому не мучиться, и чтобы она не мучилась. Но воли-то нет, вся вышла. Она мысленно опускает руки и кивает.
- Еще одну партию и все. На сегодня хватит. – Она снова улыбается, сжимая его ладонь в своих пальцах. На секунду у него замирает сердце. И комок в горле на какое-то мгновение, но когда он последний раз показывал свои слабости. Только ей, а сейчас уже даже и ей нельзя. Она не выдержит эту ношу на своих плечах. Раньше как-то несла. За него, за себя, и за миллионы каких-то других людей. А сейчас эти миллионы исчезли, и её ношу разделяет с ней только он. И даже это часть – непомерно тяжела. Он до сих пор не понимает, как она это выдерживает. «Выдерживала» одергивает он себя. Сейчас она стала жалкой, в какой-то степени. Бывают моменты, когда ему хочется уйти и оставить ее, наконец. Жить нормально, а не в этих опостылевших четырех стенах. Где она становится собой пару раз в неделю. А остальные дни она молча смотрит в окно. Жить нормально, а не смотреть на её запястья со швами. Просто жить… Он усмехается про себя. Жить? Без неё? Глупая и бессмысленная надежда. Он смотрел в пустоту, а она так и не выпустила его руки.
- Тебе тяжело со мной?
- Да… - Он устало вздыхает. Врать ей бесполезно.
- Хочешь уйти? – Когда в последний раз она говорила с ним так серьезно? Еще до больницы. Год назад.
- Да.
- Почему не уходишь? Я ведь не держу. Действительно не держу.
- Не могу. Ты же знаешь, твоя душа прочнее титановой клетки.
- … Твоя душа прочнее титановой клетки. – Эту фразу они говорят в унисон, её пальцы сжимаются сильнее.
- Ты же ведьма, забыла? Поэтому я с тобой, видно, навеки связан. Скован. – Она медленно отпускает его руку и пересаживается на свою кровать. Карты вновь на столе.
- Сыграем на выбывание? Если ты проиграешь – ты уходишь. – Он вскидывает на неё глаза, порывисто поднимается с кровати и безвольно опускается на неё обратно.
- Не уйду, даже если проиграю.
- Уйдешь, я же ведьма. Пуф, - она показывает руками, как лопается воздушный шарик, - и ты все забудешь.
- Только посмей. Я не буду играть!!! – От ярости застилает глаза красной пеленой. Он такой же безумец, как и она. Давно им стал.
- Играем. – Карты в руках, на этот раз партия длится бесконечно долго… Колода битых карт почти не пополняется, ему кажется, что от этой партии зависит его жизнь. Безумная идея. Но он играет, играет…
- Принимаю. – Она опять берет карты, немного раздраженно глядя на свой веер. А у него в руке одна карта, всего лишь одна. Пиковая дама. Не козырь, но она последняя, и это его ход. Он медленно кладет карту на стол и смотрит на нее. Она молчит, не отпуская карты из рук, глядя на даму. – Ты выиграл, в кои-то веки. – Она вроде хмурится, но в глазах беснуются озорные чертики. Странное ощущение дежавю заставляет его замереть, прежде чем все вокруг покрывает чернота…
***
- Просыпайся, мы опоздаем на поезд. – Она трясет его за плечо одной рукой, второй застегивая свою рубашку, одним глазом отслеживая, куда направился ребенок. – Рота, подъем!!! - Он соскакивает с кровати, немного ошалелым взглядом оглядывая комнату. – Эй, ты чего? Что-то случилось. – Она переключает все внимание на него, садясь около него.
- Да нет… - медленно отвечает он, - сон дурной приснился…

@темы: Проза

---

XIX век. США. Бостон

[Annstas]

XIX век. США. Бостон.
Мальчик Эдгар ловит безумный взгляд
умирающей матери.
Это – сон?
Это жизнь.
Восемнадцатый раз подряд.

Уходя – уходят.
Всегда – навек.
Безобразно, жалко и нелегко.
Эдгар помнит надрывный и жуткий смех,
от которого в жилах
чернеет
кровь.

Его добрый ангел
о двух крылах –
миссис Аллан: Френсис, чей голос – мёд.
Только Эдгар знает, что его ждёт,
что никто на свете его не спасёт.
Впереди – борьба.
После – страх
и прах.

Год идёт за годом.
Ему двадцать семь.
Он красив и мрачен, почти богат.
Только жаль, что ей он –
лишь старший брат.
Плюс одна в копилку
вечных проблем.

Это жизнь, которая – страшный сон.
Это смерть, которой виновник – он.

Уходя – уходят.
И – насовсем.
На могиле – надпись:
«Virginia Clemm».

Eighteen. Forty nine.
Роковой ли год?
Эдгар борется дальше: закат-восход…
А потом – внезапно! –
Молва летит.
Занавес. Alles.
Поэт убит.

02.12.11

@темы: Стихи

---

Драконовы сказки

[Вороний Череп]

Я не слишком-то люблю писать посвящения. По-моему, это слишком пафосно и претенциозно. Однако без этих двух человек история никогда не была бы рассказана. Называть имена я не буду - они и сами знают. Просто скажу - без одного из них никогда не получился Герцог, каким он есть. А без второй мне бы не хватило сил преодолеть свою лень и что-то начать писать.
А теперь пара слов к читателям. Ребята, я знаю, что гомофобов много, а слэшные рассказы чаще всего ассоциируются с девочками-фанатками 14 и меньше лет (хотя довольно часто встречаются исключения). Увы, в моем рассказе речь идет как раз о таким отношениях, хотя, надеюсь, по качеству он все же лучше чем вышеописанные опусы. Может, где-то излишне трагично, может, незаметно закрался пафос, но я постаралась не впадать в слезливую драму. Ошибки и опечатки я поправляю на ходу, не без помощи случайных прохожих, так что если заметите что-то - не поленитесь написать, пожалуйста. Мой глаз уже замылен донельзя.
По-моему, мое краткое авторское слово как-то растянулось, не находите?)

Драконовы сказки.

Пролог

Герберт вцепился в подлокотники старого кресла, безуспешно пытаясь не слышать громкие крики и лязг металла за окном. Башня сотрясалась до основания, когда таран врезался в ворота. При каждом звуке удара пальцы мужчины крепче впивались в деревянные ручки, раздирая и оставляя на них глубокие царапины.
- Ну что, время драконов прошло? – издевательски и в то же время сочувственно спросила тень в глубине зеркала.
Герберт не ответил, сгорбившись в кресле и уронив голову на руки. На самом деле время закончилось уже очень давно, а сейчас просто настало время завершающего аккорда. Он всегда говорил, что готов умереть в любую минуту, но только не сейчас. Не сегодня. Протянуть еще один день – пусть чудо задержится в мире, где волшебства уже не осталось. Только последний дракон упрямо цепляется когтями за жизнь, сражаясь со всем миром и собственным бредом в придачу.
И все-таки…
Тяжело быть последним, особенно если ты – состоявшийся безумец, со всеми традиционными атрибутами: сумасшедшим хохотом, особенным блеском в широко распахнутых глазах, с выворачивающейся наизнанку реальностью под острыми, как ножи когтями. О да, сама ткань бытия расползалась под его пальцами – просто от прикосновения. Последний дракон. Последнее чудо умирающего мира. Сошедший с ума, так и не простивший богов и потому утаскивающий и их, и этот жестокий мир вместе с собой, в сладкий тлен безумия. Призраки на улицах Лейссе. Эльфийские города, возникающие и мгновенно разрушающиеся, чьи камни превращались в армии фей, погибающих в танце. Мертвецы, приходящие в гости к своим еще живым потомкам. Не всегда, впрочем, выживающим после этих визитов. Исчезающие в никуда люди, деревья, дома, города… Люди, превращающиеся в химер, в черные дыры, в разумные сферы и в прочие странные субстанции, иногда вполне себе плотоядные и очень голодные. Все это создано агонизирующим разумом дракона, не способного справиться с обрушившимся на него разумом мира – диким, хрупким и абсолютно животным.
Их должно было быть много – драконов, и каждый должен был нести свою часть мира в себе. Но люди, варварские создания, уничтожили их, и каждая смерть крылатого существа ударом приходилась на хрупкий разум остальных.
Герберт бы смог выстоять, не согнуться под этой мощью – если бы рядом был Нерон. Нахальный раздражающий змей, как-то неожиданно ставший единственной опорой в этом сумасшедшем мире. Привычкой, въевшейся в разум настолько сильно, что даже безумие не смогло изгнать ее до конца. Но Нерона рядом не было. А крики все громче, и, кажется, ворота башни скоро не выдержат.
- Эй, ты не уснул? Не хочешь исповедаться перед смертью? – насмешничало зеркало, в котором то и дело проступала кривляющаяся фигура. А может, просто так ложились блики от заходящего солнца.
- А что мне тебе рассказать? – Слова тяжело упали на пол. Герберт поднял воспаленные глаза на собеседника, уже не напоминая загнанного зверька – скорее, попавшего в капкан зверя, собирающегося сражаться до последнего.
- Да все… Слишком скучно ждать смерти в напреженном молчании. Оглянись вокруг. Эта комната – будто твой музей при жизни. Скоро тут останутся только щепки и ни капли от твоих воспоминаний. Все растопчут, сожгут, замарают грязными пальца…
- Заткнись! – негромко оборвал издевательский монолог дракон. – Если тебе так уж нужна моя исповедь, то слушай, святой отец. Ибо грешен я, - ухмыльнулся Герберт, вставляя традиционную фразу кающегося человека.


P.S. Первая глава в комментариях к записи.

@музыка: Dir en Grey - Ruten no Tou

@темы: Проза

---

[ErikaF]

Снова ты здесь. Снова тянешь ладонь - подай!
Гордости нет? Отвечаешь, что гордость - грех!
- Что же не грех?
- Это милость, твой пропуск в рай.
- Где же твой пропуск?
В ответ раздается смех.

- Смилуйся, лорд, отсчитай мне чуток монет!
- Милость тебе - это мелочь на горький ром?
Он отрицает: - Для сына прошу обед.
Вот уже месяц болезнь плодится в нем.

- Это банально! - шепчу я ему, смеясь.
Сказка - на грош, за нее я монет не дам.
Хватит выпрашивать крылья, мышиный князь!
Лучше вставай с колен и создай их сам.

Нищий встает с колен и снимает плащ,
Черные крылья тьмы - за его спиной.
- Эй, Серафим, прости, но и этот наш!
Милостивый богач? Уже десять-ноль...

(с) Deacon

@темы: Deacon., Стихи

---

[Dee~]

Я парус свободный, я вольная птица
И жизни потоку не остановиться
Нет стен и преград, нет того, кто мешает
Нет тех, за меня кто всегда всё решает
А есть лишь дорога и есть лишь попытка
Случайно - ошибка.
Случайно - обидка.
Всё быстро забудется в сереньком прошлом
И снова вперёд, не сдаваясь, всё можно.

@темы: Стихи

---

Двойственность

[Vincent Waiss]

Вчера был Север. И Ночь была
Нежна. Платком свои накрыла Земли.
Черна. Монашеская схима в келье.
Край бездны мрачной той.
Превозмогая боль и страх,
Распущенный поэт узрел на небе звезды,
И губы в немоте бессильной,
Пытаясь разорвать кривые нити,
Яд строк извергли с чувством обреченным.
И тихий стон.
И одинокий стон…
Что сокрушит все ледяные глыбы!
Сломает ночь и разорвет миры!
Бессильный. На краю могилы.
Раскаяный поэт и буйство рифмы строк.
И две личины
Непримиримы,
Как день и ночь.
Как жар и лед.

@темы: Стихи

---

Скрипка

[Dee~]

Скрипка не плачет, скрипка смеётся
Над вашей смешною причиной печали.
Скрипка не плачет, скрипка смеётся.
Она так ехидна, вы правда не знали?
Скрипка не плачет, скрипка смеётся:
Вас мама ругает, а вы и не рады?
Скрипка не плачет, скрипка смеётся,
Она посчитает, что вы просто слабы.
Скрипка не плачет, скрипка смеётся:
Вас бросила девушка, бросили парня?
Скрипка не плачет, скрипка смеётся.
Какое ей дело? Она идеальна.
Скрипка не плачет, скрипка смеётся.
Гладкое дерево, тонкие струны.
Скрипка не плачет, скрипка смеётсяэ
Сладкие мысли, лёгкие думы

Скрипка не плачет, не плачет над жизнью,
Ведь жизнь её музыка, лёгкая, быстрая,
Скрипка смеётся, смеётся над жизнями
людей суетливых, те тучные, кислые.
Скрипка мечтает о сказках, о грёзах,
Тепле и уюте, о чарах, о розах.
Боиться лишь скрипка сильных морозов
и монстров коварных, что прячутся в грозах.
Она - как ребёнок, она так капризна,
Но всё же нежна и всё же любима.
Она агрессивна, глядит с укоризной,
Она просто боится, она нелюдима.
Ведь гладкое дерево, тонкие струны
Легко так сломать, разорвать, уничтожить.
Ведь сладкие мысли, лёгкие думы,
Легко растоптать и прогнать, растревожить.

Скрипка не плачет, скрипка смеётся,
Когда вы играете ваши мотивы,
Но скрипка слезами, слезами напьётся
Лишь лопнет струна, ведь... они так красивы?

@темы: Стихи

---

Королевская

[Annstas]

Из десятков тысяч лиц
Через сотни тысяч лет
Между пляшущих зарниц
В ярких отблесках побед
Я узнаю, мой король,
Твои светлые черты.
Недоученная роль,
Неразбитые мечты.
Ты такой же, как всегда:
Лучший друг – булатный меч.
За тобою – города,
Реки крови, ужас встреч.
Улыбнёшься так легко,
Проведёшь по волосам
Тонкой сильною рукой
И расскажешь, как искал
Ту, что всех других важней,
Как закрыли путь назад…
Участь древних королей.
Ты – воистину мой брат.

28 ноября 2011

@темы: Стихи

---

Давай-ка мы с тобой дождемся лета

[Al Hakim]

Давай-ка мы с тобой дождемся лета, пойдем гулять в центральный людный парк,
Ты будешь, как всегда, немного неодета, и я приму за честь, верней за дар
Украдкой смаковать порывы ветра, когда немного плещется подол...

Мне в километры превратятся метры, когда у лифта вдруг – стеклянный пол,
Когда в метро огромный эскалатор, когда в машину нужно залезать,
И нижний ракурс фотоаппарата безумно начинает напрягать.

Давай-ка мы с тобой дождемся лета, пойдем в безлюдный нецентральный парк,
Ты будешь очень сильно неодета, одним-единственным я буду из зевак.

Фото 18+: Lelyak Konstantin

Фото: Lelyak Konstantin

@темы: Стихи

---

[Следопыт в юбке]

11 102 км

Одиннадцать тысяч сто два километра
Ничтожных, огромных, морских часовых.
Плюс семь поясов и две стороны света
Таких отдаленных, но, все же, родных.

Тебе улыбается белым туманом
Рассвет, что восходит как будто в кино,
А я провожаю задумчивым взглядом
То солнце, что, к счастью, хотя бы одно.

И все сообщенья, и все наши письма -
Не можем мы точно друг друга понять!
Прости – я не очень пишу по-английски,
Но ты все равно продолжаешь писать.

Мы разные люди: не будем мы рядом.
Мы даже не знаем друг друга в лицо!...
Однако впивается в голову ядом
Та встреча, которую жаждем давно.

Одиннадцать тысяч сто два километра
Считаю на пальцах, бегу на волнах.
Плюс семь поясов и две стороны света...
Теперь все равно. Ведь билет на руках.

@темы: Стихи

---

[Оннэлэ Къёлла]

Ты увидишь корабль, маячащий где-то вдали,
горизонт, разделивший пространство на две половины,
и начало воды - ярко-синей неровной равнины.
Ты поймёшь, почему же дороги сюда привели.

Ты поймёшь, что полоска из тины, камней и ракушек -
это есть та черта, за которой меняется жизнь,
за которой не будет движения вверх или вниз,
только дальше, вперёд, удаляясь от суши.

Ты посмотришь на прошлое, видя одни миражи,
а, взглянув пред собой, ты увидишь корабль и волны,
и, дойдя до воды, что под осень уже неспокойна,
ты поймёшь наконец, для чего ты родился и жил.

@темы: Стихи

---

Сказка о весне

[Annstas]

Третий день королева не ест и не пьёт, третий день королева больна.
Не желает ни с кем говорить и всё ждёт, у раскрытого сидя окна.
Третий день король ходит и мрачен, и тих, опечаленный тем, что жена,
Что была, точно птичка, веселья бежит, стала вдруг неподвижна, грустна.
Чародей и астролог, и сумрачный маг говорят: «Словно лёд, холодна».
И твердят в один голос: вернейший, мол, знак, что душе оболочка тесна.
Их о помощи просит безумный король – и смеётся над ним вся страна.
За троих отвечает астролог: «Изволь. Только пусть возвратится весна!»
Дело в том, что примерно полвека назад с королём разругалась красна,
Обронив напоследок: «Ты – младший наш брат. Не пытался б творить чудеса!»
Тяжело положенье. Правитель сердит. В небе хищно сияет луна.
Рыцарь доблестный в край тот волшебный спешит, где живёт молодая весна.
Уж не знаю, что деве воитель сулил, но спустя три томительных дня
Друг за другом они в королевство вошли – и надежда была спасена.
Серебром ворвалась в королевский покой та, что вечно свежа и нежна,
И промолвила тихо: «Мужайся, король. Королева опять влюблена».

27 ноября 2011

@темы: Стихи

---

О, лорд...

[Следопыт в юбке]

О, лорд, ну как же Вы могли
Святым законом пренебречь?
В обломках битвы полегли,
Отбросив в сторону свой меч.

Лежите! - кровь течет рекой,
Сражаться надо, но не встать.
И вот он – ангел неземной
Явился здесь, чтоб Вас забрать.

Но нет, ошибка! Ангел смертен!
И руки мягче, взгляд родней...
И в голосе испуг заметен,
Но есть и чувство в нем сильней.

Оно сильней всего намного,
Мы все ему чуть-чуть должны.
О, лорд... живите ради Бога –
Не смерти, право, Вы нужны.

@темы: Стихи

---

Первая глава с хвостиком.

[The wolf of Innsbruck]

Тайна индиго.
Глава 1. Радушная встреча.
Апрель 2010 года. Босния и Герцеговина. Мостар.
Милош спустился к берегу реки Неретвы. Мимо него прошли трое молодых людей с шарфами фк Широки Бриег. Проводив их взглядом, Милош уселся на землю и тщательно умылся, оставив вещи вне поля зрения.
- Кар! – услышал Милош позади себя. Он обернулся и увидел, как здоровенный серый ворон подцепил клювом его медальон и полетел дальше по течению реки.
- Черт побери! – закричал Милош и пустился вдогонку.
- Йоси, что ты там опять натворил? – прозвучал сиповатый голос.
- Кар! – ответил ворон. – Я не удеррржался! Слишком крррасивая вещица!
Милош остолбенел. «Этот ворон говорит? Он разговаривает»? Или у него глюки? Может к врачу обратиться?
- Не обижайтесь на него – Йоси всегда был редкостным грубияном. Ворон уникальное создание…
- Он и впрямь разговаривает? – Милош все еще туго соображал. – Значит, мне не послышалось?
- Кар! Нас тут трое! – на ветке взгромоздились еще двое воронов – пестрый и черный.
- Трое? Только этого не хватало! Что здесь, черт возьми, происходит?
- Познакомьтесь, молодой человек. Скандербег, - черный ворон расправил крылья, - Йоси, - серый шевельнулся, - и Принцип. – пестрый ворон кивнул. – Дайте-ка я угадаю, кто вы. Вы – студент-журналист.
- Да… То есть, откуда вы знаете? – Милош призадумался. Даже если это и глюки, почему бы не поговорить с ним.
- Я много чего знаю. – вздохнул мужчина, не отрываясь от воды. – Историк, как-никак. Копаться в чужом прошлом – моя работа. Да и ваше снаряжение – портативный компьютер, фотоаппарат, диктофон... Типичный багаж журналиста. – мужчина по-прежнему разговаривал с Милошем, отвернувшись от него.
Милош был так растерян, что не смог ничего ответить. Мужчина вздохнул и пригладил рукой свои светлые волосы. «Он все время говорит со мной отвернувшись, что с ним»? – подумал Милош. Он подошел поближе, надеясь, что мужчина повернется к нему, но тот не оборачивался.
- С вами все в порядке? – спросил Милош.
- Э-э-э… я в порядке… просто… э-э-э… не хочется вас шокировать…
- Шокировать? А чем меня можно шокировать? Я за свою короткую жизнь такого навидался…
- Что теперь ничему особенно не удивляетесь, так? Вижу типичное дитя войны…
«Отводит тему» - Милош нахмурился, но ответил в том же спокойном тоне. - Вы правы, удивляться мне уже не приходится.
Мужчина тяжело вздохнул и повернул к Милошу свое исполосованное лицо. На левой руке отсутствовала кисть. «Боже, что с ним»! – на лице Милоша отразились сочувствие и ужас одновременно. Все было неожиданно, но вполне предсказуемо. Милош едва удержался, чтобы не вздрогнуть.
- Что…что с вами? – с дрожью в голосе спросил Модрич.
- Пытки, молодой человек, пытки. – кивнул мужчина. – Кстати, забыл представиться – Кадер Кади! – он протянул Милошу руку.
Милош сдержанно кивнул и осторожно пожал протянутую руку.
- Милош Модрич младший. Кто вас так пытал?
- Мне больно об этом вспоминать. – по исполосованному лицу Кадера пробежала дрожь. – Я потерял тогда все – жену, дочь. Все… в одночасье.
- Мне очень жаль… - Милош пребывал в растерянности. Что ему ответить? Как выразить поддержку и сочувствие этому человеку? Он решил промолчать. Порой молчание ценится куда больше слов.
- Меня уже просто довели вопросы о том, не пытал ли меня сам Мясорубка. Сколько им можно объяснять, что бандит по кличке Мясорубка – страшная сказка для капризных детей?
- Я бы не стал задавать таких вопросов. – Милош на секунду отвернулся. – Все значительно страшнее, ведь так? Мне тоже знакомы потери. Думаю, любой с ними сталкивался рано или поздно.
- Вы, наверное, потеряли родителей. Кстати, каково ваше задание? Я по говору вижу, вы не местный.
- Я потерял отца и мать. Не буду спрашивать, как вы об этом догадались. – Милош замолчал.
- Вороны – единственные, с кем я разговаривал последнее время. Вы – первый человек, что захотел со мной поговорить за последние десять лет.
- Вы избегали людей? Я знаю, что они нередко бывают равнодушными и безжалостными…
- И я их, и они меня. Знаете, мало кому понравится общество человека, проведшего два года в психушке. Знаете, кто меня спас? Греки. Группа греческих наемников ворвалась в дом, когда мне уже отпилили кисть. Если бы не лейтенант Цорвас, я бы сейчас здесь с вами не разговаривал.
- Два года в психушке? А был повод? – Милош понял, что вопрос прозвучал слишком бестактно, но пути назад не было.
- Можете представить себе состояние человека, только что потерявшего всю семью. Вот так! - Кадер щелкнул пальцами. - А на закуску еще и пытки. Тело Нурендины до сих пор не нашли...
- Это ужасно. Представляю, каково вам пришлось. – голос Милоша звучал уже тише.
- Вы, я вижу, хорошо освоили хорватский акцент, но манеры поведения и интонации выдают в вас серба. Я сам албанец, но Албанию только на карте и видел. Джанет была наполовину хорваткой. Раньше никакой разницы – мы все жили как большая и дружная семья, но девяносто второй внес свои коррективы…
- Да, вы правы. Иногда только хочется забыть о прошлом.
- Зачастую принципы играют более важную роль. – вздохнул Кадер. – Клюет! – неожиданно закричал он. Кадер потянул за удочку, да не тут-то было – удочка не сдвинулась ни на миллиметр. – Милош, помоги!
Они уже вдвоем потянули за удочку и вытащили здоровенного толстолобика. Кадер взял рыбу за хвост и ударил ее головой о камень.
- Ничего себе рыбешка! – присвистнул Милош. – Такого хватит на целую армию голодных ртов!
- Вы не поможете мне донести снаряжение до дома? – спросил Кадер.
Милош кивнул и взял у Кадера часть снаряжения.
- Где ваш дом?
- А там, возле спуска.
- И часто вы здесь промышляете? – спросил Милош.
- Здесь я спас своих птичек, пока они еще не вылупились. – Кадер сохранял спокойствие. – По жизни я промышляю кроликами – шкуры, мясо… Зайдите в лес. Найдете там раздолбаные портреты Билла Клинтона – я практиковался на них в стрельбе из пистолета. Я, хоть и однорукий, но стреляю еще дай бог каждому!
- Вы участвовали в войне? – спросил Милош.
- Было дело. – кивнул Кадер. – Я никогда не забуду эту ужасную осень – осада, постоянные артобстрелы… То босняки, то шаховники рвутся в город… - Кадер замолчал и уставился на землю.
- Вы в порядке? – спросил Милош.
- Я? Я в порядке. Пошли!
Они взошли на холм. Где-то на горизонте уже маячили верхушки домов. Кадер остановился возле довольно обшарпанных железных ворот.
- Здесь я живу. – он отпер калитку и пропустил Милоша вперед себя.
Входная дверь оказалась незапертой. «Неужели воров не боится»? – подумал было Милош, как вдруг увидел в вольере собаку породы Голиаф. «Такая собака кому хочешь отобьет охоту воровать»! – пробормотал Модрич. Пес залаял.
- Малыш, место! – скомандовал Кадер.
Пес послушно улегся. «Ничего себе малыш»! – на лице Милоша прорезалась улыбка.
- Сюда! – Кадер поманил Милоша рукой. Последний молча вошел внутрь. – Добро пожаловать в мою скромную обитель! – Кадер улыбнулся. – Прошу в гостиную. Как насчет тарелки кроличьего супа?
- Не откажусь! – ответил Милош.
- Располагайтесь, господин Модрич! Я пока разогрею суп.
- Спасибо! – Милош присел на кресло. В следующий миг его взгляд упал на фотографию женщины в траурной рамке. «Это, похоже, его жена». – подумал Милош.
- Кар! А кто будет платить за теплый прррием? – вновь съехидничал Йоси.
- Йоси, пррекрррати! – каркнул Скандербег.
- Эй, пернатое, лови! – засмеялся Милош, кидая Йоси стекляшку.
Созерцать говорящих воронов было интересным занятием. Милош не мог понять, как они научились разговаривать, при этом осмысливая сказанное - почти как человек... «Какое необычное место...» - пронеслось в голове.
- Йоси, кажется, вконец оборррзел! – раздраженно каркнул Принцип.
- Хам! – поддакнул Скандербег.
- А вот сейчас как дам обоим! – Йоси растопырил крылья.
- И давно вы научились разговаривать? – Милош решил поговорить с этими необычными птицами.
- Кар! Уже тррринадцать лет! – гордо ответил Принцип.
- Раньше я не встречал таких воронов. Вас обучил Кадер, верно?
- Да-да! – затараторили вороны в один голос. – Мы его доносчики! Он обо всем узнает перррвым!
- Доносчики? Вы за кем-то шпионите? Это ваше задание?
Вороны замялись:
- Забудь! Мы ни за кем не шпионим! Мы честные вороны! Мы не шпионы!
«Отлично соображают»! – подумал Милош. – Понял, я ничего не слышал.
Кадер побледнел и подозвал к себе Принципа.
- Ты соображаешь, что чуть не проговорился? Следи за тем, что говоришь. Не для того я обучал вас человеческой речи! - шипел он, оглядываясь на гостиную. - Никто не должен это знать!
- Не переживайте, я просто из интереса решил с ними поговорить. – Милош поспешил успокоить Кадера. – У вас просто удивительные вороны! Представляю, чего стоило обучить их речи.
Кадер вновь побледнел. «Как пить дать, копать начнет»! – на исполосованном лице Кадера выступили крапинки пота. – Я отвлекся. Суп готов, прошу к столу!
- Уверяю вас, я не из… - Милош понял, что лучше недоговаривать, и поспешил сменить тему. – Буду рад присоединиться к вам!
Кадер налил две тарелки кроличьего супа и принялся за еду.
- Итак, каким ветром вас занесло в Мостар?
- Вообще я учусь. На журфаке. Не думаю, что Вас особо заинтересует моя история, тем более, что вы уже знаете её основные фрагменты... - Милош хотел сменить тему, но не мог найти подходящую. Рассказывать о себе не очень-то хотелось – слишком уж неприятно ворошить прошлое.
Тут Кадер увидел в блокноте Милоша запись: «Тайна Индиго». То есть Милош хочет доказать или опровергнуть существование ребенка Индиго? Черт возьми! Похоже, он растревожил осиное гнездо. Кадер понимал, что Модрич не остановится ни перед чем, но тайну раскроет. Что теперь делать ему? Как вести себя в данной ситуации?
Милош спохватился и закрыл блокнот, но было поздно. Он растерянно обвёл взглядом комнату. «Будем надеяться, обойдётся без лишних вопросов...» - подумал он.
- Хмм… - Кадер призадумался – а не устроить ли Модричу маленький допрос. – Милош, ты знаешь Милевое Радича? Это бывший шпион ЮНА. Сейчас он, кажись, бизнесмен. Слышал я, он кафе в Сараево держит...
- Ну да, я у него завсегдатай. – Милош говорил медленно, боясь взболтнуть лишнее. – Ваш знакомый, верно?
- Я ему обязан... жизнью... не столько ему, сколько... э-э-э... сержанту Розану...
Придётся и дальше изображать неведение... может, удастся что-то выяснить?
- А почему же Вы обязаны ему жизнью?
- Они провели меня через гать, ведущую в Неретваград. Они вдвоем решились вступить в бой с целой чертовой кучей хорватских десантников. А тут, брат, без дураков…
- Удивительный героизм... – Милош взглянул на собеседника. – Вы не видели их после всего?
- Нет. Босняки на следующий день взяли меня в плен. Розан растревожил осиное гнездо, когда попытался воссоединиться с четвертым взводом, которым командовал. Я решил привлечь все внимание на себя. В результате Розан без потерь покинул Неретваград, а лейтенант Цорвас узнал о засаде и выжил. Ой! Что-то я с вами заболтался! Извините, мне тяжело об этом вспоминать.
- Я понимаю Вас, некоторые воспоминания бывают слишком тяжёлыми для человека... – Милош вспомнил гибель родителей и отвернулся. – Вы отважный человек, насколько я понял.
- Чего стоит такая отвага. – Кадер понизил голос. Минуты две оба молчали. – Возьмите! Вам это нужнее, чем мне. – Кадер протянул Милошу странного вида шкатулку.
- Что в ней? – спросил Милош.
- Просто возьмите ее, а о предназначении узнаете потом.
Милош явно не ожидал такой щедрости от Кадера. Лишь выдержав долгую паузу, Милош все же решил взять шкатулку.
- Л-ладно… м-мне п-пора! Заболтался я с вами, побегу! До скорых встреч! Было приятно с вами поговорить. – голос Милоша звучал уже увереннее.
- Взаимно! – пылко сказал Кадер, пожав Милошу руку. – Буду ждать! – крикнул он, когда гость закрыл за собой калитку.
- Кар! Он что-то заподозрррил! – понизил голос Йоси.
- Какая наблюдательность! – съехидничал Принцип.
- Хватит болтать! – Кадер постучал по деревянной крышке стола, что знаменовало для воронов приказ собраться. – Как видите, Модрич даже не подозревает, какую опасную игру он затеял...
- Модрррич сильно влип! – прервал речь Кадера Скандербег.
- И после этого ты еще учишь меня хорошим манеррам? – ехидно спросил Йоси.
- Не спускайте с него глаз! – Кадер разложил на столе яркие фантики.
- Будет сделано! – вороны расхватали фантики и разлетелись в разные стороны.

Заметки Милоша Модрича.
Странно все это, если не сказать больше… Сдается мне, Кадер знает гораздо больше, чем говорит. Может, ему что-то известно про Дитя Индиго? Нет ничего невозможного. Но у меня еще слишком мало информации, чтобы сказать наверняка… И…эта шкатулка…зачем он дал ее мне? Кто такой Розан и откуда Кадер так хорошо знает Миле? Он говорил о нем, как будто знал его много лет, а не те пару дней, за которые он выбрался из Мостара. На карте моих поисков еще слишком много белых пятен. Кадер что-то скрывает – у меня нюх на подобные вещи. В любом случае, если мне удастся его разговорить, это даст делу значительный ход вперед… Что ж, пока мне ничего от него не добиться, но время для прощания еще не настало, далеко не настало…

Глава 2. По лезвию ножа.
Тем же вечером Милош вернулся в Восточное Сараево. Всю дорогу он что-то невнятно бормотал: «Розан… кто это? Откуда Кадер так хорошо знает Миле»? Милош едва успел увернуться от проезжающего мимо «Ситроена». Провожаемый бранью водителя, Милош поспешил в свои, уже ставшие ему родными, трущобы. За все те пятнадцать лет, что он здесь прожил, обстановка не сильно изменилась – унылый, бурно заросший травой в человеческий рост двор. Трава захватывала свое. Это было больше похоже на некую свалку. Особенно красочно смотрелась гигантская воронка посреди игровой площадки. Во время войны этот район подвергся жесточайшей бомбежке. Стекла в домах напротив были выбиты. На стенах виднелись следы от пуль и осколков. Жалкое зрелище.
Милош торопливо поднимался по ступенькам наверх. Подъезд слегка напоминал помойку – грязь, тараканы, которые продолжали невозмутимо сидеть на стенах, даже когда Милош вошел. «Вот было бы здесь раздолье санинспекции»! – мрачно пошутил он. Как он еще не растерял остатки своего жизнелюбия – тайна покрытая мраком. Милош поднялся на третий этаж и, что есть сил, надавил на кнопку электрического звонка. Звонок издал звук, похожий на сдавленный крик. Дверь открыла Бранислава – двоюродная сестра Милоша.
- Привет, Милош! – Бранислава улыбнулась.
- Привет-привет! Вижу я, дядя смазал-таки дверь?
- Ага. Сегодня утром перед работой.
Милош прошел в зал, спотыкнувшись о ставшего в проходе Черныша. Тот возмущенно мяукнув, лениво поплелся на диван. Милош приземлился на кресло и крикнул:
- Дядя, ты дома?
- Я здесь, на кухне. – раздался голос.
- Никола, разговор есть. Нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.
- А в чем дело?
- Лучше будет, если мы это обсудим с глазу на глаз. – в проходе показалась лохматая голова Милоша. – Наверняка тебе что-то известно об этом деле.
Никола поправил искусственный глаз (где-то в Косово ему попал в глаз осколок, в результате чего глаз пришлось удалить). Он был среднего роста и среднего телосложения. У него были короткие взъерошенные волосы темно-каштанового цвета. Правый глаз лазоревый, левый – синий (он был искусственный).
- Итак, Милош, что ты хочешь узнать? Я так понял, дело касается моего прошлого?
- Да. – тихо ответил Милош. – Сегодня утром мне повстречался некто Кадер Кади. Ты его знаешь?
- Кади? Он жив?
- Жив, правда не совсем… У него нет кисти на левой руке, а лицо все исполосовано.
- Бедняга. – в голосе Николы послышались нотки сострадания. – Я думал, он погиб. Миле помог ему выбраться из Мостара, но мы тогда растревожили осиное гнездо. Бркич рассказал о каком-то сверхсекретном задании.
- А какую роль здесь играл Кадер? – спросил Милош.
- Нас не просветили в подробности… - тут у Николы начал туманиться взор. Похоже, нахлынули воспоминания…

5 ноября 1993. Окрестности Хладан Плеса.
- Четвертый взвод! Занять позиции! – скомандовал сержант Розан.
Солдаты быстро сгруппировались, заняв верхушки холмов.
- Оставайтесь на местах! Пока не прибудет танк, никуда не отходить, ясно?
- Так точно! – отрапортовал Ненад Пейчич.
Тут на дорогу выехал раздолбаный джип, из которого вышел человек тридцати восьми лет отроду. Ростом он был мал – едва ли доставал Розану до плеча. Это был полковник Миодраг Бркич, получивший за свой малый рост прозвище «гном». Эта кличка прилипла к нему намертво еще с самого детства.
- Розан, ко мне! – гаркнул гном. – Бранко подошел. – Слушай сюда, Розан, они объявили перемирие…
- Ты им веришь, гном? Это хитрые твари…
- Передовые части покинули город. Бери Модрича, Дзуровича, Зеновича и прыгай в машину!
- Ну что, совершим променад по городу, заодно наберем пленных, дабы обменять их на наших заложников… - договорить Никола не сумел – Димитрие Дзурович его оборвал:
- У них Невена Крнета – сестра Радое. Он будет безмерно рад ее возвращению!
- Меньше слов, больше дела, Дзурович! – отрезал Бркич. – Грузовик уже готов.

- Ну вот, приехали. Мне пора – у первого взвода еще более серьезные потери, так что поспешу им на помощь. Исследуйте город и обеспечьте безопасность для того, чтобы мы могли спокойно вывезти пленных. Удачи!
Миодраг передернул затвор автомата и уехал.
- У него есть чертовски вредная привычка говорить обо всем так, будто это пара пустяков! – раздраженно сказал Никола.
- Розан, ждем только тебя! – Дзурович перезарядил автомат.
Они прошли к опорному пункту, расположенному рядом с разделительным мостом. Тихо было на другой стороне, но Бранко все равно чувствовал себя неспокойно.
- Идти через мост – самоубийство. Где гарантия, что нас снайпер не шмальнет? Поищем броду! Не отставать!
Пройдя пару километров, Бранко остановился возле погнутого указателя, сообщающего о том, сколько километров еще до городка Зец. В табличке отчетливо виднелся след от осколка минометного снаряда.
- Может, сходим, проведаем Снежану? – спросил Никола. – Что если босняки перебросили свои отряды в Зец? – в его голосе послышалась тревога.
- Это исключено! – отрезал Розан. – Мост хорошо защищен, а другими путями в Зец не пробраться!
- Но Бранко… Они могли использовать лодки…
Розан призадумался:
- А ведь он дело говорит. – сержант достал рацию и крикнул. – Родосавлевич, прочесать берега рек! Это приказ! Дзурович, держи мое снаряжение! – говорил Бранко уже тише. – Я доберусь на другую сторону вплавь и обеспечу вам переправу.
- Нашел блин вьючного осла! – проворчал Дзурович, ссутулив плечи под тяжестью снаряжения сержанта.
Розан тем временем уверенно зашел в воду, несмотря на то, что на дворе уже был ноябрь. Бранко был превосходный пловец и совершенно не боялся ледяной воды. Как говорится, ледяная вода ему была, что слону дробина. Выплыв на другой берег, Бранко вытащил десантный нож и, подойдя к дереву, начал усердно рубить корни. Вскоре дерево накренилось и упало, образовав своеобразный мостик.
- Путь свободен, идите! – крикнул сержант. – Да смотрите, поосторожнее. Отлично! А теперь верните мне снаряжение. Надо прочесать улицы города… Это хитрые твари, верняк, прячутся где-нибудь как змеи! Здесь нам лучше разделиться. Вперед! Разойдись!
Бранко проводил своих сотоварищей взглядом и ушел вглубь улицы. Стекла были выбиты, а некоторые дома были наполовину разрушены (в основном те, что стояли напротив берега), покинутые баррикады, стреляные гильзы, взорванные машины и автобус. Кое-где виднелись подтеки крови. В окне одного из домов стоял пулемет с еще не расстрелянной лентой. В городе остались следы поспешного отступления. Бранко заглядывал в каждый дом. С людьми он не церемонился – связывал и выводил на условное место, куда должен был прийти грузовик. Он продвигался все дальше. «Как там мои подопечные»? – подумал Бранко, входя в дом. В гостиной сидела старуха, что-то нашептывая.
- Что вам нужно? – спросила она. – Идите своей дорогой!
- Бабка, я бы на твоем месте не стал бы так себя вести! – Розан прищурился. – О! Классное колечко! Дай поносить, а. На хрена тебе этот медяк – цена ему динар в базарный день. – с этими словами он подошел к старухе, вынул нож и отрезал палец.
Сняв кольцо, он отшвырнул палец в коридор. Вдруг до него донеслись звуки тошноты.
- Кто-то расстался со своим завтраком? – Бранко посмотрел в коридор. На полу рядом с отрубленным пальцем лежал и рвал Димитрие Дзурович. – Футы-нуты! Какие мы нежные! – издевательским тоном произнес Розан. – Ну чего ты орешь, бабка?! – он резко повернул голову в сторону покалеченной женщины. – Вот зарежу тебя, чтобы не мучилась… - с этими словами Бранко приставил к ее горлу нож. – Хватит орать, не одна здесь! Дуй на улицу!
Дзуровичу удалось немного унять рвоту, но чувствовал он себя довольно гадостно. В коридоре осталась довольно большая желто-серая лужица.
- Фу, Дзурович, ты бы хоть в пакет рвал! – усмехнулся сержант.
В условном месте уже собралось приличное количество пленников.
- Славная работа, парни! – похвалил четников командир. – Не мог не прихватить. – Бранко продемонстрировал кольцо.
- Можно было хотя бы не кидать мне в глаз этот палец? – зло спросил Дзурович. – Я теперь долго не смогу есть мясо.
- Ничего, тебе полезно. – усмехнулся Никола.
Тут подъехал грузовик.
- Всем в кузов! – скомандовал Розан. – Молодцом, Никола, лычку, считай, ты уже заработал!
Грузовик тронулся и уехал.
Через час все трое снова были на позиции. Тут на холме разорвался минометный снаряд.
- Черт подери! – крикнул Панчич, отряхиваясь от земли.
- Кажется, они нас заметили. – прошептал Зенович.
- Ах, тебе кажется! – ехидно ответил Никола.
- Огонь! – закричал Бранко. – Пока не прибудет танк, никто с места не двинется!
- Да этого Крнету пока дождешься. – прошипел Панчич сквозь зубы. – А вот и он, легок на помине!
- Радое, ты как раз кстати! Ну-ка вдарь, как следует! – Бранко махнул рукой.
- Щас устроим! – Крнета подмигнул Розану и двинул танк вперед.
После нескольких залпов Радое крикнул:
- Путь свободен! – но четники уже пронизывали улицы Хладана Плеса, как жадные черви пронизывали землю.
Перестрелка продолжалась еще часа три. На новую волну атаки четников боснийцы отвечали минометными залпами и пулеметными очередями.
- Гном, их слишком много! – прокричал Бранко в хрипящую рацию. – Нужны подкрепления!
- Танк уже едет! – раздался голос Миодрага. – Какие ваши потери?
- Рядовой Бошкович погиб. Продолжают отстреливаться. Упрямые, гады!
- Танк уже близко!
- Понял, конец связи! Не дрейфьте, парни! – обратился он к четникам. – Подкрепления уже в пути. Крнета, как только подкатит Радович, двигай вглубь, ясно?
- Так точно! – ответил Радислав.

Прошел час.
- Жаркая была схватка, но это того стоило! – Крнета смахнул со лба крапинки пота. – Все же они получили привет от четы!
- Не дай этим сукиным детям убить тебя! – приговаривал Игор Ристич, выводя сдавшихся в плен солдат. – Слышал!? Не дай этим сукиным детям убить тебя! Так мне отец сказал, провожая на войну.
- Всем вернуться в опорный пункт! – послышалось из рации.
- Приказ понял! Конец связи! – отрапортовал Бранко. – Идем! – он поманил четников рукой.
- Радое, хорошие новости – твою сестру обменяли…
- Кого? Невену? – Радое засуетился.
- Ага. – ответил Зенович. – Их перевезут в опорный пункт, а дальше, так сказать, распределят. Гражданских – по домам, солдат – на фронт.
- Черт возьми! – Крнета на радостях соскочил с танка и принялся трясти Михайло за плечи. – Вперед назад!
- Радое, по ходу окончательно башку снесло! – усмехнулся Никола.

@темы: Проза

---

Ветер, кровь и серебро

[Annstas]

Алый. Кровь на снегу. Мать-зима заметает следы:
Не найдут, не догонят – ты жив будешь, жив!
Только больно. И в воздухе – запах незваной беды.
Голоса гончих псов несёт ветра порыв.

Белый. Жуткий ковёр расстелился на мили вокруг.
Не уйти! Слишком холодно, чтобы дышать.
Сердце бьётся, как птица в силках: неужели – к утру?!
Серебро небес шкуру готовится рвать.

Чёрный. Хрипло кричит вороньё – уж и падаль близка.
Ох, не слышать – не слушать хотя бы на миг!
Чёрта с два! Кто сказал, что охота на волка легка?!
Вы запомните, кто какой смертью погиб!

Синий. Неба кусочек – до боли, до рези в глазах.
«Боги! Боги, за что?!» Нет ответа. Лишь сталь
Заливается радостным смехом. И с ней – голоса:
«Волчий князь мёртв! Эх, шкура испорчена – жаль…»

27 ноября 2011

@темы: Стихи

---

Апельсиновая кошка

[Annstas]

Посмотри, милый друг, как оранжевым утром
В апельсиновый сад пробирается кошка,
Мягко-мягко ступая по узкой дорожке.

Не её ли дитя твоя милая крошка?

Алекс, помни о Саре с агатовым взглядом!
Уж кого, а её позабыть ты не вправе –
Бриллиант совершенный в неброской оправе.

«По глазам дочь узнаешь – и уж не оставишь!»

Всего горше хранить неразбитую память.
Так и ты вечно чувствуешь вкус апельсинов
И коришь себя всё, что не понял причины…

Эй, не Сара ль надела кошачью личину?

27 ноября 2011

@темы: Стихи

---

Она

[Следопыт в юбке]

А она звала твое имя ночами,
Защищалась от страха, включив яркий свет.
А ты любовался другими очами
В этот самый печальный момент.

Она тихо плакала, вспомнив моменты,
Ходила в места, где ты с нею бывал,
Пока ты под громкие аплодисменты,
Забывшись, всё больше её забывал.

Не верила всем, лишь ждала одного,
Твердила всегда, что всё знает сама.
Пока ты водил всех подружек в кино,
Она потихоньку сходила с ума.

И вдруг что-то резко тебе помешало:
Слетели счета – обесценился ты.
Когда одиночество снова настало,
Решил возвратиться – подклеить мосты.

Ведь сколько цинизма: при чей-то печали,
Остаться счастливым и в море побед, но...
Теперь ты зовешь её имя ночами,
А её и на свете уж нет.

@темы: Стихи

---

не указана

[Виктория Вэн]

Когда ты утром будешь вставать с другой,
День по привычке начав с зелёного чая,
Когда новым счастьем наполнится город твой,
Сумей в предрассветную тьму не шептать "скучаю".

Сумей обнимать её близко и всей душой.
Вдыхать аромат волос, не ища мой запах.
Пусть будет легко, я желаю тебе покой,
Не нужно тревожить, бесследно исчезнувшим, память.

Пусть будет легко, а печаль заберу с собой
И с ней наши фото, стихи, и мечты о мае.
Мне жаль, что любовь так легко превратили в бой,
Но я нас обоих за это теперь прощаю...

@темы: Стихи