Удары сердца поверхностны и легки. Над чем тут думать - это всего лишь тело.
...Снится, что выпадают зубы - растут клыки. Снится, что даже небо посолонело.Перед восходом - самый беззвёздный час. Перед весной - февральские жгучие вьюги. И даже крылья, гнездящиеся в плечах, снова трепещут, слыша дыханье юга. Рваные клочья белых когда-то крыл, что поседели от льда и колючей соли, зовут: "Вылетай поскорей из своей норы! О ранениях позабудь и неясной боли!" Вырванные когда-то, века назад, вновь отросли - так и манят навстречу смерти... Крылатым чаще бы закрывать глаза: в зрачках, влитой и жёсткий, убийца-ветер. Крылья лгут им всю жизнь, только вот привыкаешь - опять, и не хочется думать, а лишь бы поверить - так проще... С каждой новой весной времена обращаются вспять. Перья в небе рисуют волшебный надуманный росчерк. Крылья лгут - может быть, но красиво и даже легко, так, что хочется верить, в рассвет с головою бросаясь...
читать дальшеИ кручёным, и хлестким, светло`-акварельным мазком смотрит в черное небо не спящий три ночи Элайа.
Ну какой же тут сон, когда вот и конец, дождались, как the end наступает в дешёвой, дрянной повестушке... Ну какой же тут сон, если капли с сосулек стекли, и с утра не придется греть пальцы на треснувшей кружке. Если это последняя ночь бесконечной зимы, и солнце восстанет - с точностью до минуты - как гордая, старая, мудрая сладкая мысль, и с отголосками в рёбрах с ним грянут салюты.
Последней ночью можно гулять и петь, смеясь, теряться в шумной шальной толпе, и стать всем миром, и в тот же момент - никем, и рвать страницы в исписанном дневнике, шататься по городу в холод и налегке, ветра прижмутся к белой твоей щеке, и кажется - звёзды достанешь в одном прыжке, луна - как кошка на шёлковом поводке, сожми его в разодранном кулаке - собаки лают где-то невдалеке, их голос дрожью слышится в сквозняке, и горечью ложится на языке -
так белый кот встречает собачью стаю.
Последней ночью от смерти не побежать, Элайа даже не прибавляет шаг. Рвётся от радости радужная душа, сошедшая с иголки карандаша - последняя ночь злорадна и хороша, восходу солнца завтра не помешать, в такие ночи жить и любить спешат, - поцеловать и выпить на брудешафт, и каждый вдох - прекрасный, смертельный шанс плясать на точёном и злом острие ножа -
так свора собак по дворам - и нашла Элайю.
Элайа не верит, что это конец пути. Бесноватый буйный ветер сегодня тих. Свора скалит дружно обломанные клыки - и не сделать шага, и не поднять руки. Телефон надрывается - время и место брать. Крылья дрогнут чуть сзади от сломанного ребра, и последняя ночь, что и радостна, и остра, вдруг наполнится теплыми каплями серебра. Серебро заливает камень, сменяя кровь. Свора гонит косяк продувных лебедей-ветров_
...В Ветербурге рассвет - в секунду, искусно выточен, Син с собаками гуляет - бежит строка.
_и единственная алеющая ниточка греет камень у распахнутого виска.
(с) ...Хрусталь...