МишЭль и Натали (3) - 18+

[m-u-s-a]

Продолжаю обещанный пост. Натали уходит на второй план (но она еще появится, она еще сыграет отведенную ей, роковую, роль). А кто была Натали? Натали - это вспышка, озарение, ослепление (души) Мишеля - именно Натали, наверное, позволяет понять, что близость - нечто интимное, это не секс, не восхищение и не что-то иное, что описывается словами. Небольшая цитата: "я шел за ней, а за нами, впереди нас и по обе стороны от нас шла зима, и было скользко и за секунду до падения Натали, я увидел, как она падает, и подошел к ней сбоку и придержал ее за локоть в тот самый миг, когда она поскользнулась. Она благодарно охнула ("ох!") - именно в этот миг и возникла близость между нами. Это потом мы были близки физически и духовно, конечно, но как в тот раз - больше никогда". Быть может в подобных моментах и проявляется суть любви?
Ну, да Бог с ней, с Натали... Мишель разбит и собирать его Натали не собирается, а потому появляется некий карлик женского (?) пола, не имеющий имени... И МишЭль дает ей имя, становясь соответственно Миш. Но она еще не женщина, она еще не Эль и он, в соответствии с известной легендой, отдает женщине ребро и получает... прекрасную женщину и ... ее предательство, которое она искупает (способ зверский, кстати), чтобы (наконец-то!) произошло явление Любви - той самой любви, благодаря таинственным силам которой и движется все в этом подлунном мире. Миш собирается, потому что, наконец-то Эль стала Эль, а МишЭль как единое целое теряет смысл без Эль.
Цитаты поста:
-"мы теряем себя каждодневно, мы оставляем частичку себя во многих и многих людях, оставляем не для того, чтобы они это оценили, прежде всего, потому, что это надо нам самим"
- "Так у меня появилось новое имя "Миш", а у нее "Эль" и я пошутил, что и не подозревал, что из одного меня может получиться одновременно и мужчина и женщина"
Итак, явление Любви:

Картонный домик Миш или Наталиэль (3)

Видимо, квартал был очень бедным, и съестного в баке было мало, вернее – не было вовсе... если не считать меня самого. Говорят, на вкус жареное человеческое мясо напоминает кролика, да-да обычного кролика. Я представил себя в виде пирожков с крольчатиной, почувствовал, как в меня вгрызаются чьи-то зубы, и подумал, что это не худший способ реинкарнационного прекращения существования (или же его начала во многих новых сущностях?) Может быть и хуже! Я подумал, что скоро меня отвезут на городскую свалку, где я потеряю себя окончательно и, наверное, уже не обрету никогда. Интересно, какого это терять себя самого? В конце концов, подумал я, мы теряем себя каждодневно, мы оставляем частичку себя во многих и многих людях, оставляем не для того, чтобы они это оценили, прежде всего, потому, что это надо нам самим. Хотя, потеря ли это?
Весь день к мусорному ящику подходили какие-то люди, я кричал им "привет", "как ваши дела?", "не подскажете который час?", то есть пытался завязать непринужденную беседу, однако со мной никто не хотел разговаривать, что было очень обидно (невнимание всегда обижает). Некоторые с опаской заглядывали в ящик и, встретившись с моим взглядом, исчезали, чтобы не возникнуть уже никогда. Вот так мы, подумал я, и исчезаем, едва ли успев посмотреть в глаза друг другу.
Незаметно наступила ночь, и я увидел, как с неба падает звезда, превращающаяся в тысячи, миллионы звезд, которые словно стая светлячков роятся надо мной. Я пытался ловить их руками, но они были столь быстры, что у меня ничего не получалось. Очнувшись, я увидел яблоко, едва надкусанное с одного бока, которое, видимо и ударило меня по голове. В такие моменты открываются законы мироздания. И я понял, что в шестнадцатом веке мы с Ньютоном открыли один из таких законов. Я спросил, почему тогда закон назван его, а не моим именем, и не нашел ответа (в мире мало справедливости!)
Я думал, что если подползти немного к яблоку, то можно попробовать лизнуть (или даже куснуть) его (хотя у головы ведь нет ни рук, ни ног, как я доползу?), когда над мусорным баком появилась белокурая головка маленькой девочки. Я посмотрел ей в глаза, и мы одновременно произнесли "ой!".
В какой момент между людьми начинается близость? Не физическая, а близость душ? В момент взгляда, прикосновения, улыбки? Что для этого нужно? Помню, с Натали близость возникла, когда я шел за ней (потому что мне нравилось смотреть, как двигаются ее обтянутые брючками ягодицы, тщательно скрытые, правда, под шубой, но разве это важно?), а за нами, впереди нас и по обе стороны от нас шла зима и было скользко и за секунду до падения Натали, я увидел, как она падает и подошел к ней сбоку и придержал ее за локоть в тот самый миг, когда она поскользнулась. Она благодарно охнула ("ох!") - именно в этот миг и возникла близость между нами. Это потом мы были близки физически и духовно, конечно, но как в тот раз - больше никогда.
Когда маленькая девочка и я произнесли "ой", мы ощутили близость, словно и я и она – едины и кто в мусорном баке, а кто смотрит сверху совершенно непонятно. Такое чувство близости случается, наверное, с каждым хотя бы однажды. Когда эхо наших голосов затихло и вновь возникло, вернувшись к нам, обогнув Землю, она сказала: "если я залезу в бак, то вряд ли выберусь обратно, видишь какая я маленькая?". Я видел. Я видел, что белокурая девочка – совсем не девочка, она – карлик, уродливый карлик и молчал. В этот момент я подумал, что от нее мне ничего не нужно, что я не хочу быть спасенным каким-то карликом. Я так подумал и ощутил боль в голове.
- Ой, - сказал карлик, - у тебя голова начала загнивать.
"Иногда, чтобы понять свою неправоту надо представить себя рыбой", - подумал я.
Она-карлик перевалилась через край мусорного бака и упал рядом со мной.
- Случайно? – спросил я.
- Ака, - закивала она головой, - мы что-нибудь придумаем.
И мы начали думать и разговаривать. Оказалось, что ее никак не зовут, потому что звать ее некому, и у нее совсем никого нет. Мне стало ее жаль, и я сказал, что она может взять часть моего имени, потому что каждый человек должен иметь имя. Она согласилась. Так у меня появилось новое имя "Миш", а у нее "Эль" и я пошутил, что и не подозревал, что из одного меня может получиться одновременно и мужчина и женщина.
- Но я же не женщина! Я маленький уродливый карлик (лишнее слово "маленький", - подумал я). Меня же не делает женщиной имя!
Что делает женщину женщиной, а мужчину мужчиной? Почему Эль не считает себя женщиной, хотя и родилась существом женского рода? Мужчина ли я в свои тридцать три? Вернее, был ли я мужчиной, пока не разбился на части?
- Я тебя соберу, - сказала Эль, и начала выискивать в мусоре мои части и складывать их рядышком.
- Странно, - удивилась она, - твои части словно сами по себе, они не притягиваются, видимо они забыли кому принадлежат.
Я понял, что спасти меня может только творец, который сотворит меня заново. Впрочем, хотел ли я быть сотворенным? Быть может то, ради чего я явился на эту Землю уже сделано? Но – что я сделал? У меня не было детей, у меня не было даже себя самого, как в Эль не было женщины.
- Возьми мое ребро, - сказал я, - современной женщине часто не хватает такой малости как ребро мужчины.
И Эль взяла. Я смотрел, как она росла: сперва ноги (какие длинные ноги, подумал я), потом туловище, грудь, шея, голова, волосы, руки... Я смотрел и не мог вымолвить ни слова: она была прекрасна: в лунном свете она сияла обнаженной, ослепительной красотой (долгое время потом я ходил в черных очках).
Она запрокинула голову и посмотрелась в небо как в зеркало. Небо отразило ее неотразимую красоту. В этот момент я подумал, что прекраснее всего волосы Эль – длинные, белые, вьющиеся. Она встряхнула головой, рассмеялась, и смех ее зазвенел хрустальными колокольчиками.
На месте бывшего ребра кровоточила глубокая рана, а колокольчики звенели и звенели. От потери крови я начал терять сознание и мне показалось, что на ухо мне кто-то шептал об иш (муже) и ише (жене). Потом я очнулся и увидел Эль. Почему-то на ее голове не было ни одного волоса, кроме того, она заметно уменьшилась в размерах и стала не столь ослепительной, за что мои глаза сказали ей большое спасибо (я и не знал, что они умеют говорить). Я поднялся на ноги (свои ноги) и дотронулся до нее. Как и в момент нашей встречи, она произнесла "ой".
Она рассказала, что когда превратилась в длинноногую женщину, то подумала, что наконец-то достигла желаемого, а рядом был я – такой жалкий и невзрачный, и, наверное, она должна была что-то сделать для меня. Но должна ли? Разве кто-то кому-то что-то должен в этом мире? И тут ей показалось, что она становится меньше, а потом поняла, что ей совсем не кажется. Бывает, сделаешь что-то или не сделаешь что-то, или же только подумаешь, а потом рвешь на себе волосы. И она начала рвать волосы на голове. Было больно, но когда был выдран последний волосок, ее уменьшение прекратилось...
- Мне кажется я некрасивая... без волос... и какая-то миниатюрная, почти как прежний карлик, - сказала Эль.
Я ответил, что теперь она женщина, у нее есть имя, а вместе мы человек по имени Мишель и подумал, что Эль без Миш теряет смысл, как и Миш без Эль, поэтому, когда она стала Эль, я собрался и стал Миш.