ты меня куда привела?!
читать дальше1.
Вот, гляди, это, верно, другая жизнь. Солнце в небе строит смешные рожицы, пахнет черемухой, лужицы разлились – все так тонко, остро и ново. И очень хочется пройтись по этому, совсем незнакомому, городу.
Девчонки на черном асфальте играют в классики, вон у той, черноглазой, больше макушки бант. Из высотного дома сквозь форточку льется теперь уже классика, а здесь – просто приятная музыка. И Лемешев - франт на афише у парка культуры и отдыха.
От украшенной пристани вверх и вниз по реке, словно яркие поплавки, парочки в лодках. Голос смотрителя: «Товарищи, станция работает до десяти», в легком воздухе долго тонут усталые нотки.
Девушки в одинаково светлых платьицах высматривают кого-то в толпе: «Ну, я же тебе говорила, что это он, ты смотри-смотри!». Мальчишки играют в футбол на соседней улице, а вон – дальше, чудак на спор выдувает мыльные пузыри.
Продавщица в хрустящем фартучке под вывеской «Ситро» вежливо говорит «Здрасте! Вам с сиропом?». У меня в кармане только жетон на метро: «Нет, говорю, налейте мне со счастьем». (Таким вот свежим, сладким, искристо-томным, душистым как воздух, плывущий в раскрытые окна с цветущих садов, поцелуем во весь экран.) Она в ответ улыбается и до краев наполняет стакан.
За павильоном доска объявлений: «Открытие лодочной станции» (в прошлые выходные), «У нашей «Родины» новый тренер», «Гастроли цирка. В антракте: кормление льва», «В субботу работает летняя танцплощадка»…
Подпись заведующего парком.
Дата: июнь 1941-го.
2.
В столичном магазине она считалась первой красавицей. На нее сквозь витрину умилялись сотни девичьих глаз. «Мама, мама, смотри, она мне улыбается». «Милая, ну у тебя же много игрушек… может, в следующий раз?» Так смотрела она как осень меняет лето: вчера по июльским окнам жара текла, а сегодня бульвар напротив стал золотисто-бежевым, как будто подцвеченным спичкой. Она навсегда запомнила день, когда ее достали из-за стекла и отдали веснушчатой девочке со смешными косичками. Потом они целый день гуляли под дождем, садились в большое кресло и ждали птичку. Девочку звали Ася, они сразу друг другу понравились. Куклу она назвала Ларочкой, обнимала ее сидя в кресле, говорила: «Не бойся, потом из этой машины напротив получится фотокарточка».
– Заказ № 347 будет готов к вечеру.
И мужской голос в ответ:
– Подождем.
На фотографии Асино лицо лучилось абсолютным счастьем, а кукла широко открывала глаза. По верху снимка шла печатная надпись: «Из столицы привет всем родным и близким на долгую память, скучаем. Москва - Брест». Они отправляли фото по почте, Ася прыгала возле телеграфной стойки, а отец смеялся: «Да успокойся ты, егоза!»
Еще они долго ехали на поезде, почти до самого дома. Незнакомый город с булыжными мостовыми встретил их приветливо, за эти три дня кукла узнала, что Асин отец работает в гарнизоне, у нее очень добрая мама, а осенью в Бресте ветрено.
Зимой, как везде, снежно, весной здесь очень красиво: первыми зеленеют ивы и клонятся к Бугу. Ася с собою всюду куклу носила и доверяла секреты как самому верному другу.
И в самое страшное утро: грохот, пожар и жалобный вой поездов с недалекой станции – они почти не боялись, а лишь надеялись не расстаться.
***
Если скажут вам, что куклы – не живые и ничего не чувствуют, не верьте. Вот сейчас она лежит на мостовой в обнимку с девочкой и хочет уберечь ее от смерти.
Вот, гляди, это, верно, другая жизнь. Солнце в небе строит смешные рожицы, пахнет черемухой, лужицы разлились – все так тонко, остро и ново. И очень хочется пройтись по этому, совсем незнакомому, городу.
Девчонки на черном асфальте играют в классики, вон у той, черноглазой, больше макушки бант. Из высотного дома сквозь форточку льется теперь уже классика, а здесь – просто приятная музыка. И Лемешев - франт на афише у парка культуры и отдыха.
От украшенной пристани вверх и вниз по реке, словно яркие поплавки, парочки в лодках. Голос смотрителя: «Товарищи, станция работает до десяти», в легком воздухе долго тонут усталые нотки.
Девушки в одинаково светлых платьицах высматривают кого-то в толпе: «Ну, я же тебе говорила, что это он, ты смотри-смотри!». Мальчишки играют в футбол на соседней улице, а вон – дальше, чудак на спор выдувает мыльные пузыри.
Продавщица в хрустящем фартучке под вывеской «Ситро» вежливо говорит «Здрасте! Вам с сиропом?». У меня в кармане только жетон на метро: «Нет, говорю, налейте мне со счастьем». (Таким вот свежим, сладким, искристо-томным, душистым как воздух, плывущий в раскрытые окна с цветущих садов, поцелуем во весь экран.) Она в ответ улыбается и до краев наполняет стакан.
За павильоном доска объявлений: «Открытие лодочной станции» (в прошлые выходные), «У нашей «Родины» новый тренер», «Гастроли цирка. В антракте: кормление льва», «В субботу работает летняя танцплощадка»…
Подпись заведующего парком.
Дата: июнь 1941-го.
2.
В столичном магазине она считалась первой красавицей. На нее сквозь витрину умилялись сотни девичьих глаз. «Мама, мама, смотри, она мне улыбается». «Милая, ну у тебя же много игрушек… может, в следующий раз?» Так смотрела она как осень меняет лето: вчера по июльским окнам жара текла, а сегодня бульвар напротив стал золотисто-бежевым, как будто подцвеченным спичкой. Она навсегда запомнила день, когда ее достали из-за стекла и отдали веснушчатой девочке со смешными косичками. Потом они целый день гуляли под дождем, садились в большое кресло и ждали птичку. Девочку звали Ася, они сразу друг другу понравились. Куклу она назвала Ларочкой, обнимала ее сидя в кресле, говорила: «Не бойся, потом из этой машины напротив получится фотокарточка».
– Заказ № 347 будет готов к вечеру.
И мужской голос в ответ:
– Подождем.
На фотографии Асино лицо лучилось абсолютным счастьем, а кукла широко открывала глаза. По верху снимка шла печатная надпись: «Из столицы привет всем родным и близким на долгую память, скучаем. Москва - Брест». Они отправляли фото по почте, Ася прыгала возле телеграфной стойки, а отец смеялся: «Да успокойся ты, егоза!»
Еще они долго ехали на поезде, почти до самого дома. Незнакомый город с булыжными мостовыми встретил их приветливо, за эти три дня кукла узнала, что Асин отец работает в гарнизоне, у нее очень добрая мама, а осенью в Бресте ветрено.
Зимой, как везде, снежно, весной здесь очень красиво: первыми зеленеют ивы и клонятся к Бугу. Ася с собою всюду куклу носила и доверяла секреты как самому верному другу.
И в самое страшное утро: грохот, пожар и жалобный вой поездов с недалекой станции – они почти не боялись, а лишь надеялись не расстаться.
***
Если скажут вам, что куклы – не живые и ничего не чувствуют, не верьте. Вот сейчас она лежит на мостовой в обнимку с девочкой и хочет уберечь ее от смерти.
@темы: Стихи
Oxie L, какого рода недоработки?
сообщено о двух видах звуков из репродуктора, и "нотки" по степени близости в тексте можно скорее отнести ко второму виду звуков: "Товарищи..."
вероятно, имелись в виду усталые нотки в голосе смотрителя. но поскольку они уже и так находятся в голосе, то звучать отдельно и долго тонуть в воздухе - не могут. и вообще, когда звук тонет в чём-либо - обычно в других звуках - это означает, что его не слышно, а не что он затихает; следовательно, долго тонуть он не может.
в другом месте: возможно, звучание слова "сменяет" Вам не нравится. но слово "меняет" не имеет нужного Вам значения, зато имеет два других полноценных. "осень меняет лето" - можно сказать, имея в виду, что она - субъект действия: меняет лето на перочинный ножик; или - что она, своим приближением, его изменяет. но в Вашем тексте эти смыслы не нужны. это вполне определённая ошибка, неправильное использование однокоренных и близких по значению слов.
направления чего?.. по смыслу - именно движения.
сообщаю Вам о том, что является безусловными ошибками; от Вашего согласия или несогласия со мной - ошибки не исчезнут. а спорить больше не намерена)
от обсуждения отписываюсь.
Очень понравилось!!! Утащил в цитатник)))
спасибо)