***
По водной глади носились золотистые росчерки солнечных фей. Но стоило потянуться и попытаться поймать выбравшихся из сновидений существ, как те юрко ныряли на дно или прятались в высоких зарослях камыша.
Белогрив сердито прорычал, ударив лапой по самому большому и, казалось, неуклюжему пятнышку, но, то снова растворилось, а в теплых лучах блеснули серебристые искры.
-Глупые феи! Вот я вас!
Подобравшись, щенок сделал несколько шагов назад и, дождавшись возвращения фей, вновь бросился к озеру, с разбегу прыгнув на них. Пятнышки испуганно заметались, пробегая по самому носу барахтавшегося в воде Белогрива, лапам, спине и макушке с таким забавным белым хохолком. Но стоило тому пошевелиться, как все феи разом исчезали, светясь проблесками стеклянного солнца с песчаного дна.
-Глупые-глупые феи! – вконец рассердившись, зарычал щенок, - Дождетесь у меня!
Поднявшись на лапы и отряхнувшись, насколько мог, Белогрив побежал к камышу, тявкая и кусая невидимых противников. Только короткие лапки то и дело путались в ряске и тине, заставляя щенка спотыкаться и с головой уходить под воду, отчего хитрые солнечные феи надрывали голоса перезвоном серебряных колокольчиков.
-Вот только попадитесь…
Крепкие стебли камыша не спешили подчиняться и пропускать излишне любопытного щенка. Белогрив попытался было разгрызть их, но те больно кололись и царапали небо, к тому же, дно под лапами оказалось непривычно мягким, а вода будто бы незаметно поднималась все выше и выше.
Вообще-то, ему не разрешалось сюда приходить. Мать всегда запрещала покидать пределы Леса, и уж тем более ходить сюда, где жили Черноглазые. Белогрив знал, что они страшные создания, которые не боятся никого и считают своей собственностью все, на что падает их взгляд. Лишь в Лес они не решаются войти, потому что его оберегает Крадущийся. Вот только… Порой Белогрив думал, что мать просто пугает его, а эти Черноглазые вовсе и не такие опасные, как, например, этот же камыш!
читать дальшеЖалобно взвыв, щенок резко подался назад и замотал головой, тщетно пытаясь избавиться от внезапной боли в пасти. Рядом вновь заплясали феи и Белогрив, ощерившись, стал гоняться за мерцающими и гаснущими пятнышками, кусая их, глотая воду.
-Эй, глупый, ты что, так рыбу ловишь?!
При звуках знакомого голоса, Белогрив резко остановился, напустил самый свой грозный вид, и с рыком встретился лицом к лицу с нежданным гостем, которым оказался…
-Леир?
Двуногий мальчик приветливо улыбнулся, опустившись на корточки возле кромки воды. Спутанные зеленые волосы снова были стянуты в неряшливый «хвост» на затылке, на фоне которого почти бесцветные рожки смотрелись еще нелепее. Лишь черные глаза, в которых никогда ничего не отражалось, порой пугали Белогрива. И он не мог спросить никого из старших об этом, ведь если бы они узнали, что он дружит с одним из Черноглазых…
-Как ты узнал, что я здесь? – нервно сглотнув, спросил щенок, гордо вскинул голову.
-Никак, - усмехнулся мальчик, подперев голову когтистой рукой, - Отец отправил камыша набрать. Я не думал, что встречу здесь тебя. Так что ты делаешь?
-Фей ловлю, - недовольно пробурчал Белогрив, окинув сердитым взглядом перемигивающиеся огоньки, и потопав к берегу.
Отряхнулся, забрызгав Леира, и улегся на песок, положив голову на лапы, тоскливо поглядывая на воду.
-Каких таких фей? – мальчик удивленно моргнул, с интересом уставившись на друга.
-Тех вон, что по озеру бегают.
-Да никто там не… Стой, ты про это? Да это же блики, глупышка!
-Феи, - упрямо повторил Белогрив, опустив кончик лапы в воду.
-Глупый Белогрив… ты что, никогда настоящих фей не видел? – все так же смеясь, спросил Леир, присев рядом со щенком и обняв колени руками.
Но Белогрив лишь фыркнул, отвернув морду. Нет, он видел их. Тех, что каждую весну прилетают в Лес и устраивают танцы. Порой они даже катались верхом на его матери и старших братьях, из-за чего шерсть каждого из них отливала лунной росой, а он, Белогрив, так и оставался невзрачным серым волчонком со смешным белым хохолком.
Но они, эти феи… Не были настоящими. Только не для него.
-Так не видел, да? – переспросил Леир, мягко толкнув щенка в бок.
-Видел…
-И как?
-Ненастоящие. Настоящие – эти.
-Но почему, Белогрив? Это же блики...
-Феи. Потому что… Потому что никто кроме меня не верит в них. Поэтому, феи.
-Странный ты…
Золотые огоньки замерли, перемигнувшись и растаяв в тени притихшего камыша…
Тропа 1.
Чужаки
Иссиня-черное небо затянули тучи. Ветер, бушевавший весь день, стих, и деревья мрачно возвышались в воцарившейся тишине. Где-то на горизонте время от времени загорались белесые вспышки, но отзвуки грома не долетали до лежащей у подножий холмов деревни.
Угловатый юноша, правую половину лица которого почти полностью рассекал уродливый шрам, откинул холщевую тряпицу и поднялся с лавки, прислушавшись.
-Снова этот сон… - пробормотал он, растирая виски, - Сколько уже можно… Эй, Белогрив, ты спишь?
Взгляд скользнул по стенам и скрытым темнотой очертаниям немногочисленных предметов, но, так и не найдя на чем зацепиться, переметнулся в сторону прикрытого ставнями окна.
-Снова…
Поежившись, юноша осторожно приблизился к окну и потянул задвижку, отворяя ставни и пропуская в комнату холодный ночной воздух.
Затянутое тучами небо показалось совсем близким и угрюмым, отчего юноша нервно сглотнул и, мотнув головой, тихо позвал:
-Белогрив… Ты здесь?
Ответом послужил едва слышный звон, на смену которому вновь пришла неправильная тишина.
-Эй…
-Леир! Что ты там делаешь?
Вздрогнув от неожиданности, юноша быстро обернулся, тут же выхватив взглядом темнеющий на фоне двери силуэт.
-Язык проглотил, дурень? – недовольно выдохнув, силуэт зашагал навстречу и, поравнявшись с юношей, отвесил тому подзатыльник, - Опять эту шавку в дом притащить удумал?
-Дед… - потерев ушибленное место, Леир вновь повернулся к окну, тревожно вглядываясь, - Он не собака, пойми ты, наконец! Он из Диких!
-Пф… Тоже мне, из Диких! Да от любой дворняги толку больше, чем от этого твоего Белогрива! Ни лаять не умеет, ни защищать, как следует. Вот где он сейчас шляется? На цепь же посадил! Дряное создание.
-Перестань его мучить…
Старик внезапно засмеялся, хлопнув внука по плечу.
-Это я-то мучаю? А не ты ли сам привел его в деревню? Сколько можно повторять, что мы не могли отпустить его восвояси? Ибо однажды он бы вернулся сюда с другими. Мы не можем рисковать ни скотом, ни тем более, своими детьми, это ты понимаешь?!
-Да нет никаких других! – сжав кулаки, почти выкрикнул Леир, - Один он! Я рассказывал, что случилось с его семьей!
А в следующее мгновение лицо юноши вспыхнуло жаром боли от оплеухи деда.
-А ну не поднимай на меня голос, сопляк! Твой Белогрив – хищная тварь и всегда таковой останется! Будешь вольничать – заставлю тебя саморучно избавиться от него, понял?!
Стиснув зубы, Леир опустил голову и, помедлив, кивнул.
-То-то же. И спать ложись. Я зайду, проверю. Если замечу чего, сам потом виноват будешь.
-Белогрив… - отвернувшись от окна, Леир забрался обратно на лавку и с головой накрылся холщевиной.
Ему снились кошмары, что медленно перетекали в прошлое. Те дни, когда он еще был ребенком, когда был жив его отец, а его первым и единственным другом стал неуклюжий щенок со смешным белым хохолком на макушке. Белогрив. Из Диких…
Они не могли быть вместе. Не могли дружить. Не могли заходить на чужую территорию. Но глупый щенок постоянно нарушал эти табу, убегая из Леса и играясь в полях и на берегах, что принадлежали Черноглазым. Там они и встретились впервые.
А затем его семью убил охотник. Только Леир не представлял, кем же мог быть тот, кто осмелился войти во владения Леса… Уж точно не кто-то из Черноглазых.
И тогда, он, Леир, сделал самую большую глупость, на какую только был способен. Он привел Белогрива в деревню и показал людям. Но он же хотел как лучше, только как лучше… Как иначе его друг мог выжить? И откуда он мог знать, что они посадят его на цепь? Ведь он же только хотел как лучше… Как лучше!
Распахнув глаза, Леир сел, оглушенный колотящимся в самых висках сердцем.
В комнате было холодно из-за распахнутого окна, которое юноша так и не закрыл. Значит, дед тоже пока не возвращался.
Вот только на смену прежней тишине пришли свист и завывания пробудившегося ветра, терзавшего ветви деревьев, скрипящего ставнями и дверьми соседских домов и сараев.
Решив, что ложиться этой ночью он больше не станет, Леир поднялся на ноги и, прислушавшись, юркнул к окну, стараясь не издать при этом ни звука. Старые половицы опасно прогибались под его поступью, но, хвала всем богам, выдавать не спешили.
Замерев напоследок и убедившись, что на этот раз старик не появится, Леир осторожно выбрался в окно и с места сорвался на бег.
Холодная земля, местами заросшая травой, соприкасаясь с босыми ногами, прогоняла последние остатки сна, и, пробежав еще немного, юноша свернул за угол хлева, привалившись спиной к его стене, переводя сбившееся дыхание.
Ветер задул яростнее, хлестнув по лицу, небо вдалеке озарила блеклая вспышка, а до ушей вдруг донесся тихий звон.
-Белогрив?.. – едва слышно позвал Леир, озираясь.
Звон повторился, прозвучав четче и чуть громче.
-Прекращай дурачиться, Белогрив! Я не буду в прятки с тобой играть!
Звон больше не повторился; вместо этого поблизости хрустнула ветка, а затем, когда Леир уже собирался махнуть на все рукой и возвратиться домой, в тени, напротив него, вспыхнули два зеленовато-желтых огонька.
Юноша снова вздрогнул, пытаясь взять себя в руки. Пускай Белогрив и был его другом, но в такие моменты он начинал думать, а считает ли сам зверь его, Леира, таковым же?
-Н-не пугай меня так… - сбивчиво выдохнул он.
Волк продолжал смотреть на Леира, а затем беззвучно отступил в тень, откуда донеслось хриплое:
-Извини.
-Это ты извини. Белогрив, я… Попытался поговорить с дедом, но он ничего не хочет слышать…
Белогрив не ответил, продолжая все так же глядеть на юношу.
-Эй, я, правда, старался, слышишь? – вздохнув, Леир опустился на корточки и похлопал себя по колену, - Иди ко мне.
Зверь взглянул с укором, но послушался, покинув тень и тихо приблизившись к Леиру. Опустил глаза и пихнулся носом в протянутую ладонь, усевшись напротив юноши.
И последний снова мельком подумал, что от того щенка, которой когда-то гонялся за солнечными зайчиками, не осталось и следа. Разве что хохолок, превратившийся в пушистый загривок, белый пятном выделяющийся на фоне пепельно-серой шкуры. Поджарый и худой, с мощными лапами и криво срезанными когтями. Даже в глазах не осталось ничего, кроме немого упрека. А еще этот ошейник и волочащаяся следом цепь…
-Ты снова удрал… Дед заметил. Они же будут бить тебя, глупый! – взяв морду волка в ладони, юноша поднял ее, пытаясь поймать взгляд холодных глаз, - Ну почему ты не можешь спокойно посидеть пару ночей на привязи, как другие…
Поняв, что только что собирался сказать, Леир прикусил язык, стыдливо отводя лицо.
-Другие «кто»? – помедлив, спросил Белогрив, попятившись.
-Никто. Я… не это хотел сказать… В общем, просто посиди спокойно, ладно? И тебе будет лучше, и мне спокойнее.
-Я не твоя… собака, - глухо прорычал Белогрив, надавив лапой на звякнувшие звенья цепи.
-Не это я имел в виду! – вскинулся Леир, поднявшись и сжав кулаки, - Перестань вести себя так, будто специально нарываешься на побои! Иди сюда. Я привяжу тебя, и никто не станет тебя трогать.
Белогрив склонил голову и поджал хвост, точно не веря тому, что слышит.
-Белогрив, ко мне!
-Я не твоя собака, - вновь повторил зверь, отступая еще на несколько шагов.
-Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, - рассердился Леир, шагнув к зверю и протянув руку. И почти тут же с вскриком отдернулся, когда острые клыки сомкнулись рядом с ней, а из волчьей груди вырвался приглушенный рык.
-Б-белогрив…
-Предатель, - отпустив цепь, зверь вновь попятился и, поравнявшись с тенью, бросился в сторону дубовой рощи, черным пятном выделяющейся на вершине холма.
-Белогрив! Стой, я не хотел, стой! Белогрив!!!
***
-Где эта зверюга?! – потрясая плетью, кричал старик. Волосы его небрежно торчали во все стороны, а на лбу залегло больше привычного морщин, - Говорил я тебе, говорил, что давно пора было избавляться от этой твари! Чертов мальчишка!
Леир молча стоял в стороне, держа руки за спиной и вперив взгляд в землю. Порой он ненавидел себя за то, что никогда не решался возразить деду. Да что там говорить, он даже в глаза тому посмотреть не мог…
И каждый раз старался найти для себя и для деда оправдания. И сегодня, как ни странно, оно нашлось само.
Вся деревня поднялась на ноги куда раньше обычного этим утром. А все началось с того, что вернувшийся на рассвете Грэйлд – сын местного охотника – увидел над лесом клубы поднимающегося дыма. И прежде чем успело взойти солнце, все жители поселения высыпали из домов, поочередно взбираясь на холм, чтобы убедиться в словах молодого охотника.
Леир убеждал себя, что сегодня дед так ведет себя только из-за этого самого дыма. Ведь всех в деревне переполошило это известие.
Они жили здесь, вдали от остальных поселений, с трех сторон окруженные лесом. Что находилось на западе, Леир не знал, как, впрочем, и большинство жителей, да и не интересовало его это никогда особо. Сказано старшими «нельзя» - так к чему лезть на рожон?
-Мирт! Мирт! Там… там…
Старик, замахнувшийся было на непутевого внука, неохотно опустил плеть и воззрился на мальчонку, вцепившегося ему в руку. Ребенок дрожал и плакал, глядя на старика расширившимися глазами.
-Чего тебе, Корин? – и пусть он старался говорить резко, но вжавшийся в угол Леир отчетливо уловил тревожные нотки в голосе деда.
-Там… Там…
-Говори уже! – рявкнул Мирт, дернув рукой. Но мальчишка и не думал отпускать его, только крепче ухватившись за локоть, - Отец тебя выпорет, если не…
-Чужаки! – заревев, выкрикнул Корин, тяня старика за руку и указывая пальцем в сторону холма, - Там чужаки! Папа велел передать! Я сам видел! Страшные чужаки!
Мирт побледнел. И Леир было подумал, что тот сейчас накричит на мальчишку или сделает что похуже, но старик лишь сухо обронил:
-Отведи меня к отцу.
Мальчишка, размазывая кулачками по щекам слезы, кивнул, и потянул Мирта за руку к калитке, что-то неразборчиво выкрикивая.
Леир последовал было за ним, но стоило ему сделать шаг, как старик резко обернулся и хмуро бросил:
-Возвращайся в дом. И ни шагу оттуда, понял?
-Но, дед, я могу…
-В дом, я сказал! – рявкнул Мирт, - Даже от этого мальчишки проку больше, чем от тебя. Не смей путаться под ногами, если жизнь дорога! Пошли, Корин.
Сжав кулаки, Леир стоял и смотрел деду вслед, закусив губы, изо всех сил пытаясь удержать слезы.
Почему? Ну почему он такая тряпка, что ничего не может сделать?! И что за «чужаки»? Другие Черноглазые? Тогда почему все так переполошились? Лес за холмами… Ведь туда же убежал и…
-Белогрив… - одними губами прошептал юноша.
Мирт с Корином скрылись из виду за домом травницы, а что до остальных… Они казались слишком перепуганными, чтобы обращать на юношу внимание. И, не позволяя себе передумать, он ринулся к калитке, миновав ее и побежав вверх по тропе.
В то же самое мгновение за спиной кто-то закричал, но юноша не позволил себе обернуться.
Вскоре дорога начала подниматься круче, и юноша невольно перешел на шаг, позволяя себе перевести дыхание. И вдруг послышался еще один крик. Пронзительный, обреченный, такой, от которого сердце в груди Леира пропустило удар и бешено заколотилось.
Взгляд юноши скользнул по склонам с выгоревшей травой, песчаной траве и нескольким крышам. Остальное же скрывали ветви и стволы дубов, растущие здесь, на холмах, чуть ли ни друг на друге.
Крик повторился снова, и юноша уже решил было вернуться и узнать, что там такое происходит, как вдруг застыл, расширившимися от внезапно пробравшего до самых костей ужаса глазами, уставившись прямо перед собой.
Он был здесь не один. Осознание этого железным покрывалом опустилось на плечи, сбив дыхание, окутав холодом.
Точно повинуясь неслышимому приказу, Леир обернулся, медленно подняв глаза.
Сужающаяся тропа, петляя между высунувшихся из земли корней, терялась где-то на самой вершине.
И там, вонзая в землю когти, стояло существо, алые глаза которого обещали конец всякому, где видел их.
Полуконь-полуящер, с выступающими из взмыленной пасти клыками, длинным голым хвостом и пластинами шипов заместо гривы. А на спине его, натягивая поводья, восседал всадник, с ног до головы затянутый в черное тряпье, местами свисающее рваными лоскутами.
Зверь замотал головой, кусая удила и вдруг, точно только сейчас заметив его, замер, обратившись к Леиру. Всадник что-то прошипел, похлопал зверя по шее и тот, взвившись на дыбы, протяжно закричал, галопом сорвавшись с места.
-
-
23.04.2011 в 14:35если Белогрив самец, то почему - глупышка?
-
-
24.04.2011 в 02:16Вам аплодисменты
А вот информация для размышления:
Холодная земля, местами заросшая травой, соприкасаясь с босыми ногами, прогоняла последние остатки сна
здесь не понравилось олицетворение земли.то, что она соприкасается с ногами, а не ноги с ней.
Волосы его небрежно торчали во все стороны
"небрежно" снимает напряжение от сцены, имеет легкий, игривый оттенок
И, не позволяя себе передумать, он ринулся к калитке, миновав ее и побежав вверх по тропе.
пожалуй, единственный момент, который я бы настоятельно рекомендовала поправить: будет лучше во всех смыслах, если не делать деепричастных оборотов здесь. читается неуклюже. тем более, что если деепричастия превратить в сказуемые, сцена будет более динамичной.
-
-
24.04.2011 в 16:202.а в теплых лучах блеснули серебристые искры.- какие лучи, откуда искры... вы не осилили этот отрывок, не смогли описать, то что нафантазировали.
3.По водной глади носились----а вода будто бы незаметно поднималась все выше и выше. затянутое нудное маловразумительное описание мелких деталей. Всю погоню за феями стоило описать в 3-4 точных предложения, а не размазывать по странице.
4.Двуногий мальчик- вы видели трехногих? Мальчик подразумевает двуногость. если хотите уточнить количество ног- пишите лесной демон и т.д ит.п
5.нервно сглотнув, спросил щенок, гордо вскинул голову.- слишком много эмоций для одного вопроса.
читать дальше
-
-
24.04.2011 в 16:24вы смогли выжать из своей фантазии
кто вам позволил так разговаривать с автором?
-
-
24.04.2011 в 16:41-
-
03.05.2011 в 16:33Единственное - некоторые сцены затянуты - становится скучновато(я про игру Белогрива с феями), а некоторые наоборот, не до конца прорисованы. После того, как дед ушел с мальчиком, описание становится слишком схематичным, скомканным. Например, паника в поселении - неплохая тема для ярко раскрашенной картинки.