...узрел Красу на троне я и взгляд ее в себя вобрал, как вдох случайный.
Мистический детектив с вкраплениями модерного антуража. Ну и эльфийско-магическая тематика всплывает, но ее присутствие эфемерно - так, идея на фоне.
читать дальшеБольшое спасибо Klodia Picchiatella за то, что уже почти два года остается моим самым верным читателем и советчиком.
Этелред, Джеймс Фредерик. «Сказания разных стран и веков», 1857 г. Фатумская королевская библиотека. Легенда о спасителе мира.
Мироздание мудро направляет своих слуг. Одни призваны наблюдать, другие – действовать, третьи же до поры до времени остаются в неведении.
Когда мир находится на грани, с небес спускается ангел. Он исправляет чужие ошибки и наводит порядок там, где пустил свои корни хаос. Он справедлив и решителен и не оставит людей, пока не истечет его срок.
Но никто не помнит, как выглядит ангел, его не видели много столетий. Говорят, это от того, что мир давно научился жить самостоятельно. Так это или нет - остается лишь догадываться. Тем более, что никто не знает, насколько белы ангельские крылья.
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 3 апреля 1880 г.
Мысли в голове путаются и нестерпимо хочется спать. У меня был тяжелый день, но я обязан сделать эту запись. Его Величество должен быть в курсе происходящего, если со мной что-то случится. Разумеется, этот дневник будет надежно спрятан, но король поймет, где искать - у него свои беспроигрышные методы.
Я получил новое задание. Это одновременно пугает и вдохновляет – слишком давно у меня не было стоящего дела, но я не могу также не признать, что на этот раз в Фатуме творится что-то действительно странное. Люди видят необычные сны. Они просыпаются с улыбкой на устах и восторженно кричат, что видели во сне ангела. Они готовы воспарить от счастья и тщетно пытаются поделиться этим счастьем с другими. А через несколько дней или даже часов они умирают. Все когда-нибудь умирают. Людей пронзают ножами в темных переулках, роняют им на голову сосульки и кирпичи, доводят до инфаркта хамством, истериками и черной неблагодарностью, смиренно ждут, пока старость сама сделает свое дело… да мало ли способов покинуть сей бренный мир? Но не каждый такой уход пробуждает ото сна Зеркало мистерий.
Его Величество обеспокоен. Зеркало предсказало ему печаль и потерю. Как всегда туманно. Высшие силы некогда даровали королевской династии власть и мудрость, чтобы этой властью распорядиться, но не их забота – пытаться изменить предреченное. Впрочем, Его Величество это делать и не будет – для щекотливых вопросов у него есть я.
Ознакомился сегодня с полицейскими сводками по этим странным смертям. Пока ничего не понятно. Никаких угроз, никаких предсмертных записок, никаких чистосердечных признаний. Только чудесные сны, радость и много чужих слез после того, как все заканчивается и кому-то приходится возлагать на могилу цветы. Разные люди, разные судьбы, одна слепая влюбленность в несуществующего ангела. Или существующего? Я не верю в сказки, но знаю, что у высших сил есть чувство юмора. Причем черное.
Завтра утром завтракаю с лордом Бендорфом – моим давним другом. После этого мы едем с визитом в Яблочный ветер – поместье одного почтенного семейства, с которым Чарльз хочет меня познакомить. Там у меня свой интерес, но он уже не имеет отношения к заданию короля.
Письмо Чарльза Бендорфа Люси Бендорф. 7 апреля 1880 г.
Здравствуй, милая сестренка!
Чертовски по тебе скучаю. Как там Старая липа, как тетка Глория? Долго ты еще собираешься у нее гостить? И почему все вокруг вдруг посбегали за город?! Может я что-то упустил, но сейчас начало апреля! В деревне грязно, слякотно и скучно - что вы все там забыли? Даже дружище Алестер… ну, лорд Вирджиль, помнишь? Страшный зануда, которому ты смеха ради строила глазки на прошлом балу. Так вот, даже он безвылазно торчит в Яблочном ветре – поместье Стаффордов. Ты знаешь Амелию Стаффорд? Недавно познакомил их c Алестером. Наивно надеялся, что общество молодой леди сотрет с его физиономии постное выражение, но, как оказалось, эта девушка не способна разжечь огонь даже в самом распоследнем неудачнике в сердечных делах. И нечего хихикать! Я сейчас не о Вирджиле, а просто гипотетически. С Вирджилем они как раз спелись. Жуткое зрелище, доложу я тебе. Двое зануд, занятых светской беседой… брр… у меня зубы сводит от их разговоров. Такое ощущение, словно они из другого мира и говорят на другом языке, который я понимаю по чистому недоразумению. Впрочем, в своем понимании я уже начал сомневаться.
Вообще-то Алестер отличный парень, иначе бы я не водил с ним знакомства. Но меня не оставляет ощущение, словно я что-то упускаю. Как будто я не знаю о нем что-то важное. Может даже так и есть, он ведь у нас на редкость неболтлив. Не удивлюсь, если однажды окажется, что он шпион какого-нибудь таинственного княжества на краю мира или вампир. Ну или в какие там сказки нынче верят дети. В любом случае, с такими людьми как Алестер просто обязано случаться что-то удивительное и невозможное, иначе их убьет их же вера в реальность.
Ну да не суть важно. Расскажи мне лучше про эту Амелию. А то я уже начинаю жалеть, что познакомил ее с Вирджилем. Она странная. Смотрит так, словно знает всю мою подноготную, включая самые постыдные тайны подросткового возраста. Так и хочется съежиться и пробормотать, что я вообще-то уже большой мальчик, мне двадцать семь недавно стукнуло. Но в следующий момент она величаво кивает, и нос как будто сам пафосно задирается вверх: вот оно, благословение свыше, снизошло только что в лице малознакомой и не то чтобы очень красивой девицы. Вот что это такое, а? Воспитывать одним взглядом! Даже наша с тобой матушка никогда так не делала. Кстати, не говори ей о моем письме, а то опять начнется: Алестер у нас, видите ли, серьезный мужчина, а я – оголтелый мальчишка, который не понимает простейших вещей.
С нетерпением жду твоих привычных подтруниваний, сестренка, и надеюсь на совет.
С любовью,
твой осмысливающий простейшие вещи брат Чарльз.
Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу. 9 апреля 1880 г.
Привет, Чарли!
Ума не приложу, как ты умудряешься оставаться в гуще событий, когда по всем прогнозам эта самая гуща должна быть ровно там, где тебя нет. В Старой липе адски скучно. Тетя Глория пышет здоровьем и энергией, на мой взгляд, даже чересчур. Как ты верно заметил, погода здесь мерзопакостная, так что большую часть времени я сижу в четырех стенах, слушая тетины и мамины проповеди. Жду не дождусь момента, когда мы сможем вернуться в столицу.
А разъехались все по загородным поместьям вот почему. Ты, разумеется, был слишком занят окучиванием новой пассии, чтобы прислушиваться к слухам. А между тем, из дворца просочилась интересная информация. Говорят… ты только не упади со стула. Так вот, говорят, Зеркало мистерий снова проснулось! Представляешь, что это значит? Нас всех ждут большие перемены, и это… пугает. В городе уже начали происходить странные вещи. Люди живут привычной размеренной жизнью, привычно ложатся спать, а встав поутру, вдруг заявляют, что видели во сне ангела. И все бы ничего, но они умирают, Чарли! Увидев этот сон, еще никто не протянул и трех дней!
Ты, конечно же, скажешь, что это просто совпадения или и вовсе выдумки, но заметь, все наши знакомые поспешили попрятаться в поместьях. Кто знает, может это заразно? Кому следующему приснится злополучный сон? Переезжал бы лучше и ты, хоть ты и терпеть не можешь деревню.
Про Амелию Стаффорд я совсем ничего не знаю, даже удивительно. Где ты с ней познакомился? Как часто она выходит в свет? Фамилия как будто знакома, но я не могу припомнить ничего конкретного. Но я выясню о ней все, что смогу! Раз уж речь идет о сомнительном обаянии Вирджиля! Ха-ха, да наш лорд Занудство настолько суров, что молоко скисает во всей округе. Представляешь, что будет, если он женится на какой-нибудь леди Ханжество? Я бы на такой свадьбе сплясала на столе! Чисто чтобы посмотреть на побагровевшие физиономии виновников торжества. Да, про это матушка тоже знать не должна. Сожги мое письмо или упрячь под тысячу замков! Тебе-то еще что, всего лишь поставят в пример лучшего друга. А меня вот в воспитательных целях могут и замуж за него выдать! Ты ведь не хочешь для меня такой судьбы, правда? Хотя, я уверена, что твой Алестер сам застрелился бы при одной мысли о таком повороте событий.
Нетерпится тебя увидеть, Чарли. Пиши почаще, а лучше – приезжай.
С наилучшими пожеланиями,
твоя любимая сестренка
Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Вступление.
Много-много веков назад, когда звезды были молодыми, а трепещущая листва шептала ветру тайны бытия, мир населяли разные народы. То были странные и опасные создания: вампиры – пившие кровь, эльфы – творившие магию, русалки – завлекавшие моряков в морскую пучину. И лишь люди, беззащитные и неприкаянные, бродили по свету без цели. И тогда высшие силы отправили к ним ангела с Зеркалом мистерий. Он выбрал самого мудрого и справедливого человека, похвалил, подарил в качестве поощрения Зеркало и наказал возглавить людской народ. Так, согласно легенде, появилось королевство, ставшее благословением для «неприкаянных» и фатумом для всех остальных.
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 15 апреля 1880 г.
Который день анализирую информацию по делу. Тщетно. Все тщетно! Между смертями нет никаких логических связей! Покойные друг друга не знали, не имели общих знакомых, никогда друг о друге не слышали и даже не сходились в интересах. Его Величество всегда ценил меня за железную логику и умение действовать быстро и продуктивно. Но сейчас я на грани отчаяния.
Дороти Джонсон, 17 лет, дочь торговца тканями. Увидела сон в ночь на первое марта, умерла в три пополудни следующего дня во время прогулки со своим женихом. Была сбита экипажем. Семья и жених, на глазах которого все произошло, убиты горем и на внятный разговор не способны.
Кристофер Вайерд, 44 года, практикующий врач и ученый. Увидел сон в ночь на второе марта, умер пятого. Заразился оспой от собственного пациента и после сна бросил попытки лечиться. Семьи не имел, но ученый свет и бывшие пациенты на похоронах бились в истерике. Более существенной информации также выяснить не удалось.
Мелинда Дженифер Виклстон, 78 лет, вдова лорда Виклстона и патронесса нескольких сиротских приютов. Увидела сон в ночь на шестое марта, умерла от сердечного приступа утром того же числа. Родственники и друзья, как и положено, скорбят.
И так целый месяц. Всего десять смертей, и ни одна не выглядит как умышленное убийство. При жизни покойные также ни в чем подозрительном замечены не были, скорее наоборот, стадо более невинных овец еще поискать надо. И тем не менее, меня не оставляет ощущение, будто за происходящим кто-то стоит. Словно в город приехал темный волшебник и теперь вовсю насылает на население смертоносные сны. А что, нелепая, но версия. Я бы даже взялся за нее всерьез, если бы наша хваленая магия не сводилась к оптическому обману и ловкости рук. Говорят, эльфы действительно умеют колдовать, но лично мне что волшебников, что эльфов доводилось видеть только на иллюстрациях книг, которые обычно относят к разряду сомнительной литературы. Так что чудеса если где и творятся, то явно не в нашем королевстве.
Но что примечательно, еще не было такого, чтобы ангел являлся во сне сразу нескольким людям. Нет, сон повторялся только после того, как последний его очевидец отправлялся в мир иной. Как будто этот сон искусственный, как будто в нем заложена информация, настраивающая человека на определенные действия, как будто некто, создавший этот сон, не может быть в двух местах одновременно и убивает своих жертв по очереди. Звучит бредово, но это все, что я могу сейчас предложить. Надеюсь, в дальнейшем картина прояснится. Амелия посоветовала узнать как можно больше об окружении погибших – пожалуй, так и поступлю.
К слову, это самая замечательная девушка из всех, что я встречал. До чего тонкий ум, до чего справедливые суждения, до чего мягкий нрав! А какие плавные, но четкие движения! Как будто каждое слово, каждый жест она взвешивает с точки зрения полезности! И никакой раздражающей суеты, никакого беспорядочного мельтешения, никаких импульсивных воплей и насквозь фальшивого кокетства – всего того, что свойственно девушкам и неизменно выводит из себя. О нет, я вовсе не женоненавистник. Я вообще весьма терпим к человеческим недостаткам, но уж точно не готов связать свою жизнь с бесполезным созданием, которое мало того, что действует на нервы, но еще и двулично во всем, что делает.
А на Амелии я женюсь. Конечно, делать предложение еще рано. Слишком поспешно, неприлично, чувствам нужно время… ну и прочая ерунда, которую сказала бы общественность. К черту неуемно щепетильные чувства, она идеально подходит на роль моей спутницы жизни. Разумеется, я подожду, как того требуют приличия, хотя, уверен, мисс Стаффорд поняла бы мое неприятие этих неудобных условностей. Но мне некуда спешить. Разве что в Яблочный ветер, за Амелией. Мы сегодня идем в оперу, и я должен заехать за ней. Как все-таки хорошо, что поместье ее родителей находится вблизи столицы – мы регулярно видимся, и в то же время я спокоен за ее безопасность. Аристократы в последнее время стремительно ринулись за город, боятся, что ангел и их настигнет во сне. И правильно делают. Не знаю, в каких отношениях Ангел с расстоянием, но за пределы города он пока не выезжал. Будем надеяться, что этого и не произойдет.
Стоун, Эдвард; и Грасс, Роберт. «География мира», школьный учебник. Отрывок.
Королевство Фатум – государство, занимающее центральную часть континента, площадью 8 236 750 км². Является самым большим государством мира. Равномерно заселено людьми, но на определенных условиях принимает и других разумных существ. Многие годы ведет практически бескровную захватническую войну с праведной целью объединить многочисленные, но мелкие и экономически нежизнеспособные человеческие княжества в единую непобедимую империю. Государственный строй – конституционная монархия, при которой власть короля опирается на конституцию, совет лордов и Зеркало мистерий – волшебный артефакт, традиционно играющий знаковую роль в истории государства.
Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу. 15 апреля 1880 г.
Чарли, ты болван всех времен и народов! Ты почему не ответил на мое прошлое письмо?! Столько дней прошло, я же волнуюсь, черт тебя возьми! Впрочем, не трудись придумывать оправдания. Вчера в Липу вернулся дядя Джон. О, он в красках рассказал мне, чем ты занимаешься в столице! Тебя скоро возненавидят все мало-мальски воспитанные девушки! Ты только и делаешь, что ухлестываешь за ними и идешь на попятный в самый последний момент. И не говори мне, что ты очень общительный, а они вечно все не так понимают! Вот пожалуюсь маме – будешь знать. Хотя нет, это слишком гуманно. Напишу-ка я лорду Вирджилю. Вот уж кто лучше всех умеет промывать мозги умными разговорами!
Кстати, я выяснила кое-что про эту твою Амелию. И у кого бы ты думал? У тетки Глории! Вот хитрая лисица, все про всех знает!
Оказывается, Стаффорды переехали в Яблочный ветер только полтора года назад, после того, как их дочь впала в кому. Ничего себе новость, да? Она куда-то ехала в наемном экипаже. Возница попался неумелый, а лошадь вдруг понесла… в общем, там было какое-то жуткое происшествие, Амелия сильно ударилась головой и уже не пришла в сознание. В таком состоянии она пробыла целый год, представляешь! Врачи разводили руками, а родителям осталось лишь поселиться в отдалении от города и смиренно ждать естественного конца. Только вот конец этот все не наступал и не наступал, а полгода назад Амелия вдруг встала. Вот просто взяла и встала, как будто спала не год, а всего одну ночь. Объяснения этому так никто и не дал, да и не волновало это особо никого. Сами Стаффорды сходили с ума от радости и не пытались разложить все по полочкам, а друзья семьи давно разбежались. Атмосфера горя, она как-то не особо влечет людей.
Вот такая грустная история со счастливым концом. Только я не понимаю, почему ты написал, что Амелия скучна и занудна? Тетя Глория говорит, что в детстве она была бойкой девчушкой и вечно все ставила с ног на голову. Может, конечно, с возрастом она изменилась. Или тетя Глория все выдумала. А вообще, хотела бы я с ней познакомиться… И да, это был очевидный намек. Вытащи меня из Липы немедленно! Мама, Глория и дядя Джон в одном доме… ты хоть понимаешь, как я страдаю, пока ты развлекаешься с девицами?! И ответь сию же секунду, как прочтешь мое письмо.
Крайне злая и серьезная,
Люси
Чарльз Бендорф Люси Бендорф, 16 апреля 1880 г. Телеграмма.
Так вот почему меня оскорбляют с первых строчек!
Так и быть, буду в пятницу.
Скажи слугам паковать чемоданы – нас ждут безумные выходные!
Чарльз
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 18 апреля 1880 г.
Он… он притащил сюда эту… эту… ааааррр, господи ты боже мой, ну зачем он это сделал! Все было так чудесно, а теперь эта вертихв… не важно.
Сегодня я не напишу ни слова о работе. Не могу, меня переполняют эмоции. И Амелия тоже хороша, разрешить Чарльзу таскать в Ветер кого ни попадя… так, кажется, я забываюсь. Надо срочно взять себя в руки. Разумеется, Амелия может пригашать в свой дом кого угодно. А я всего лишь один из гостей и не имею права на возмущение. И то, что эта девушка – моя будущая жена, не имеет никакого значения. Тем более, что она об этом еще даже не знает.
Просто… ну ладно, хоть в дневнике напишу то, что думаю. Просто я на дух не переношу сестру своего лучшего друга! Я уже писал, как высоко ценю мисс Стаффорд. Ну так вот, мои чувства к Люси Бендорф не менее сильны, но противоположны. Она как будто воплощает все, что мне не нравится в женщинах. Поверхностная, стервозная кокетка. Всегда в центре внимания, всегда блистает модными прическами и дорогими тканями. От нее ужасно много шума – она как будто не умеет молчать. И уж тем более не умеет слушать. А эти ее томные взгляды из-под длинных ресниц и манера вести себя так, словно она королева, а я ее отчаявшийся поклонник… В последний раз, когда мы виделись (а это было на балу в честь дня рождения моей матери) весь высший свет решил, что мы обручены! А матушка потом еще месяц спрашивала, не хочу ли я назвать в ее честь кого-то из своих будущих детей. И я вообще-то не против, но надеюсь, что Люси Бендорф к ним не будет иметь никакого отношения.
Мда, что-то меня совсем выбил из колеи ее приезд. Но право слово, в этом доме живет девушка моей мечты! И мисс Бендорф, с ее специфическим чувством юмора, в мои матримониальные планы отнюдь не вписывается.
И вообще, мне нужен Чарльз. В конце концов, должен же он хоть иногда контролировать свою сестру!
Чарльз Бендорф, дневник на разрозненных листах. 19 апреля 1880 г.
Отродясь не вел дневник – у меня для всяких тайн и жалоб на жизнь сестра имеется. Но вокруг происходит столько всего изумительного, что мне просто позарез нужна какая-нибудь бумажка, чтобы излить эмоции.
Обожаю свою Люси! Приехали только вчера вечером, но в этом гнезде занудства уже царит такое веселье! Не зря я говорил, что нас ждут безумные выходные! А уж Алестер… кажется, у него скоро начнется нервный тик. Но ему полезно. Должен же хоть кто-то растормошить это живое воплощение холодного разума. И я не виноват, что на это способна только моя сестренка.
Она теперь, кстати, таскается за ним хвостом. Ей, как и всегда, жутко нравится бесить нашего важного лорда. А он, как и следовало ожидать, ведется на провокации, но терпит. По-джентельменски от Люси все равно не избавишься, а для других методов Вирджиль слишком благороден. Да и я никому и никогда не позволю обижать свою сестру.
Только вот ума не приложу, почему Алестер ей не подыграет? Его жизнь сразу стала бы ярче и приятнее, уж я-то знаю. Люси ведь, на самом деле, совсем не такая, какой предстает перед ним. Жаль, что наш обычно рассудительный друг слепнет, стоит только сестренке появиться на горизонте.
А вот кто у нас необыкновенно зряч, так это Амелия! Не то чтобы я имел что-то против мисс Стаффорд... Она по-своему мила, хоть мне в ее присутствии порой и становится не по себе. Но кто бы мог подумать, что ей так понравится Люси! Кажется, на этих выходных моей единственной компанией будут бумага, ручка и неимоверно злой Вирджиль, ибо, если Люси не с ним, то она с Амелией. Интересно, что же его раздражает больше: общество моей сестры или то, что она лишает его общества мисс Стаффорд?
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 24 апреля 1880 г.
Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей…
Я должен как можно скорее сделать Амелии предложение. Но как это осуществить, если между нами постоянно мечется Люси Бендорф?! Я молил всех известных мне богов о том, чтобы эти выходные поскорее закончились. И что же теперь? Эта неугомонная нахалка остается здесь еще на неопределенное время! И если учесть, что Амелия от нее в восторге, а ей самой смертельно не хочется возвращаться в Старую липу… я совсем запутался. До того, как Чарльз притащил сюда свою сестру, все было ясно и понятно. Я гулял с Амелией, водил ее в театр и обсуждал последние новости. А теперь каждая моя минута наполнена Люси Бендорф! Мы устраиваем с ее подачи прогулки верхом, играем в четыре руки на фортепьяно и мучительно сочиняем скромные, наполненные дочерней почтительностью письма ее родителям. А сегодня я поймал себя на том, что едва не рассказал ей о задании короля (которое, кстати, так и не сдвинулось с мертвой точки)! Что это, черт возьми, значит?! И почему Амелия регулярно справляется, как настроение у НАС С ЛЮСИ, не скучно ли НАМ С ЛЮСИ и не хотим ли МЫ С ЛЮСИ выбраться на денек в столицу???
В дверь спальни стучат. Я даже не сомневаюсь, кто это. Ну что ей еще надо? Почитать сказку перед сном? Спеть колыбельную? Выгулять под луной?
Пойду исполню ее желание, что бы это ни было. От Люси невозможно избавиться: проще потратить время на очередной ее каприз.
Письмо Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу. 24 апреля 1880 г.
Привет, Чарли!
Вот зря, зря ты уехал в Липу – мы здесь отлично проводим время! Алестер такой милый, что я аж не могу… его так приятно доставать! Правда, он постоянно норовит сбежать к Амелии – даже не знаю, что такого он хочет ей сообщить, чего не может сообщить мне. Она замечательная, не спорю, но, по-моему, ей не нужна его навязчивая джентльменская опека. Наша мисс Стаффорд вообще очень необычная девушка. Разбирается в естественных науках, но не читала ни одного популярного романа. Не видит никакой разницы между платьем для визитов и платьем для прогулок* [Пр. авт.: в 19 в. Манера одеваться была строго регламентирована. Так, различали женские платья для визитов, для прогулок, для поездок в карете и многие другие. Нарушение регламента жестко порицалось обществом], почти не выходит в свет и неодобрительно поджимает губы, если речь заходит о политике Его Величества. Она как будто видит людей насквозь и имеет собственное мнение по каждому поводу, но по каким-то своим причинам предпочитает молчать. А еще Амелия верит в магию и сакральные свойства чисел. У Стаффордов семь видов деревьев в саду – это значит счастье, и девять ступенек, ведущих к крыльцу – всемогущество* [Пр. авт.: здесь и далее символика чисел соответствует реальности]. А числа десять и двенадцать символизируют порядок и гармонию – но я не знаю, чего у Амелии десять и двенадцать. Ты, конечно, скажешь, что я несу нелепый бред, но она так серьезно мне об этом рассказывала, что я не могла не слушать с открытым ртом.
Завтра утром мы с Алестером едем в столицу, на выставку Фейбера. Ты слышал об этом художнике? Его работы сейчас горячо обсуждаются.
Амелия решила остаться в поместье, но, я думаю, день все равно будет увлекательным. Похоже, ее донельзя умиляют наши веселые перебранки, но встревать в них она не хочет. В общем-то, правильно, должен же в нашей компании быть хоть один здравомыслящий человек.
Кстати о здравомыслии! Не удивляйся тому, что я пишу в письмах родителям. Мне их надиктовывает Алестер, так что можешь себе представить, насколько они скучны и правильны.
А я наконец-то поняла феномен вашей дружбы! Когда Вирджиль перестает хмуриться и читать нотации – он превращается в весьма обаятельного, хоть и несколько саркастичного, собеседника. Но ему об этом не говори.
Полная радости и любви к жизни,
Люси
Сондерс, Эрик. «Артефакты и тайны древности», 1878 г. Отрывок.
Зеркало мистерий – знаменитый артефакт, являющийся оплотом власти короля и служащий доказательством его права на трон. Происхождение неизвестно, хотя легенды гласят, что Зеркало было подарено первому фатумскому королю ангелом, многие века незримо охраняющим королевство. В народе бытует мнение, что через этот артефакт высшие силы передают людям свою волю и контролируют их действия. Так это или нет – точно сказать невозможно, однако истории известны многочисленные случаи, когда Зеркало помогало раскрывать политические заговоры, просчитывать действия вражеских армий и разрешать общественные противоречия.
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 27 апреля 1880 г.
Это какой-то кошмар. Ангел все-таки покинул столицу.
Джейн Мюррел, 54 года, жена почтальона из деревушки неподалеку от Яблочного ветра. Увидела сон прошлой ночью, умерла сегодня вечером. Сгорела при пожаре. Клиффорд Мюррел, ее муж, не пострадал, но теперь он явно не в себе. Еще бы, остаться в одночасье бездомным вдовцом… к тому же, в суматохе он потерял сумку с чужими письмами. Что в них было? Были ли они важными? Быть может, именно в них кроется ключ к этому происшествию?
Хотя нет, слишком сложно. Зачем убивать жену почтальона ради чьих-то писем? Не проще ли напасть на него самого в темном переулке и отобрать сумку? Нет, потерю чего бы то ни было невозможно предугадать. Разве что заглянув в Зеркало мистерий, но в данном случае это тоже совершенно невообразимо.
Впрочем, я отталкиваюсь от человеческих возможностей. Да, вот так и начинаешь верить в сказки. Я их в последнее время много прочитал. Библиотека Яблочного ветра хранит большое собрание старинных легенд. Вообще-то, даже странно. Здесь много научных трудов и сборников фольклорных выдумок, но почти нет художественной литературы. Как будто хозяев интересуют достижения высокой мысли и обрывки древних верований, но совершенно не беспокоит то, чем сегодня живут обыкновенные люди. Впрочем, они всегда живут одним и тем же, меняется лишь антураж.
Но вернусь к делу. Я так и не улучшил момент, чтобы как следует все обдумать. Люси только и делает, что придумывает новые развлечения, предполагающие мое обязательное участие. Правда, сейчас она выбита из колеи этой последней смертью. Даже не спрашиваю, как она узнала про Ангела и сны – она всегда все и про всех знает. Такое ощущение, словно весь мир делится с ней сокровенными тайнами. Но так или иначе, я должен поскорее распутать это дело. Ангел где-то совсем близко, и я начинаю опасаться за Амелию и Люси.
Мне придется надолго оставить их. Завтра же возвращаюсь в столицу – хочу еще раз переговорить с родственниками и друзьями погибших. Быть может, по прошествии времени обнаружатся новые факты, прольющие свет на эту непонятную ситуацию.
Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Отрывок.
«Фатум велик, всемогущ и праведен», - скажете вы мне. «Праведен, как толпа взбесившихся монашек», - отвечу я. Мы так уверены в своих стереотипах… Мы впитываем их с молоком матери, взращиваем в себе сознательную слепоту и почитаем как божество короля с его Зеркалом мистерий. И нет, я никого не призываю совершить переворот, я просто хочу указать на факт, что в большинстве своем мы ни-че-го не знаем об истории и политике собственного королевства.
Мартин Бэрроу. Срочное военное донесение, 27 апреля 1880 г.
Ваше Величество, в Огненном княжестве снова бунт! Третий за последний месяц! У нас не хватает людей, чтобы его подавить – местные словно взбесились. Нам придется отступить, иначе нас ждут серьезные потери.
Генерал Бэрроу,
западный рубеж
Карл Б. Кэйси. Записка, переданная лично в руки, 28 апреля 1880 г.
Лорд Вирджиль, Его Величество срочно требует Вас к себе. Не теряйте ни минуты.
Карл Брендон, лорд Кэйси,
первый помощник Его Величества
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 1 мая 1880 г.
Последние три дня как проклятый метался между родственниками погибших и вдруг ставшим не в меру общительным королем. За это время у меня накопилось целое море новостей и умозаключений.
Во-первых, король. Никогда еще не видел его таким нервным. Но оно и понятно: в дальних провинциях проблема на проблеме и проблемой погоняет – некогда захваченные княжества потихоньку зализали раны и теперь одно за другим становятся на дыбы, требуя независимости. Смертоносные сны, которые я расследую, хоть и не повторялись, но не перестают настораживать. Ну и, наконец, Зеркало. Зеркало тоже ведет себя странно. Весь апрель оно предсказывало Его Величеству некие перемены сомнительной приятности, а теперь и вовсе грубо требует не лезть не в свое дело и не реагирует ни на какие позывы со стороны владельца. Сдается мне, что Фатум остался без своего талисмана. Надеюсь, только на время. Это, конечно, не смертельно, но за многие века мы привыкли быть на шаг впереди всего мира. Падать с небес на землю будет очень больно.
Впрочем, эта проблема не в моем ведении. А вот с Ангелом кое-что прояснилось.
Как я уже писал ранее, погибшие люди сами по себе ни для кого не представляли никакой угрозы. Но вот их смерти… да, их смерти изменили многое.
Ноэль Милберн, 24 года, композитор. Никаких подозрительных снов не видел, живет и здравствует. Был безответно влюблен в покойную Дороти Джонсон и после ее смерти написал самый гениальный реквием из всех, что мне доводилось слышать. Да и не только мне – музыкальные критики тоже выпали в осадок. Уверен, через пару лет мистера Милберна будет знать все королевство.
Теодор Хендри, 64 года, придворный врач. Обнаружил в лаборатории печально известного Кристофера Вайерда новый опасный вирус. Предположительно, доктор экспериментировал с Variola major* [Пр. авт.: один из вирусов, вызывающих оспу] в надежде разработать лекарство, но получил совершенно неожиданный результат. К счастью, вмешательство Ангела не дало ему опробовать изобретение на себе и заразить кого-либо еще. Сейчас новый вирус хранится в королевской лаборатории и в ближайшем будущем будет уничтожен.
Альфред Виклстон, 21 год, молодой человек без гроша в кармане, зато с кучей сомнительных наклонностей и отвратительной репутацией. Любимый внук Мелинды Дженифер Виклстон и некогда потенциальный наследник ее состояния. Пожилая леди, очарованная почтительностью внезапно полюбившего ее внука (за что – несложно догадаться), вот-вот должна была переписать завещание. Однако не успела, и деньги, как и предполагалось, отошли фонду помощи детским приютам.
Ну и еще восемь подобных случаев, когда чья-то тривиальная смерть оборачивается всеобщей пользой. Разве что случай с женой почтальона мне до сих пор не понятен. Среди писем-то, оказывается, было донесение нашего шпиона о ситуации в одном дальнем княжестве. Где теперь это донесение – неизвестно, да и княжество благодаря случившемуся еще долго не попадет под влияние Фатума.
Собственно, это вся деятельность Ангела. Вот только кто он, этот убийца-благодетель? И не связан ли он с последними неудачами во внешней политике и проблемами с Зеркалом? А главное, как его найти? Хоть ты объявление в газету давай: «Срочно требуется праведный защитник, искренне влюбленный в Фатум, но на дух не переносящий короля».
Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Не о происходящем, а просто… насладиться чьим-то обществом. Амелии. Или Люси. Даже лучше Люси. Она будет трещать обо всем на свете и, скорее всего, наведет меня на нужные мысли.
А Амелии я вроде как собирался делать предложение. Только вот сейчас мне совершенно не до этого.
Люси Бендорф, дневник на разрозненных листах. 1 мая 1880 г.
Нашла в библиотеке брошенные Чарльзом каракули. Тоже мне дневник, хоть бы потрудился спрятать куда-нибудь. Хотя о чем я говорю, это же мой брат. Он даже на мои письма отвечает с месячным опозданием.
Последние дни выдались на редкость нервными. А как все здорово начиналось… Амелия такая гостеприимная и столько всего знает… И Алестер – постоянно ворчит, но терпит меня и, кажется, не так уж мучается, как хочет показать. А выставка Фейбера, какой чудесной она была! Да и наш лорд Вирджиль, оказывается, разбирается в искусстве – с ним на такие мероприятия ходить гораздо интереснее, чем с Чарли.
Но после выставки все пошло наперекосяк. Мы вернулись в Ветер лишь к вечеру – ну, не ехать же в столицу ради единственной выставки. Разумеется, я протащила Алестера по своим любимым музеям и кафе. Но в Яблочном ветре нас встретила новость о пожаре. Нет-нет, само поместье цело! Но в соседней деревушке полыхало так, что видно было за милю. А виноват во всем снова сон про ангела. Интересно, откуда он вообще берется? И как этот ангел выглядит? И имеет ли прототип в реальной жизни? Впрочем, я знаю, кого об этом надо спросить.
Привыкши воспринимать Вирджиля как очередного забавного дружка своего брата, я совсем забыла, что он у нас вроде как член совета лордов. Когда-нибудь и Чарльз тоже в него войдет, но мы оба надеемся, что это случится не скоро. Места советников наследуются по мужской линии, и нас вполне устраивает то, что наше семейство представляет перед королем отец.
А вот Алестер мелькает при дворе уже лет десять, причем так часто, что я начинаю думать, будто у Его Величества на него особые виды. Говорят, старик Кэйси – правая рука нашего монарха, сейчас связывается с ним по десять раз на дню. И это, в свою очередь, наводит на мысль о том, что лорд Вирджиль – не только весьма осведомленный человек, но и, вполне может оказаться, связан со столь волнующими всех новостями. Интересно, какие же вопросы обсуждает с ним король? И какие поручения отдает? Не думаю, что он приглашает его просто на чашку чая.
Скорее бы Алестер вернулся, что ли. Без него мне как-то скучно и тревожно. Спасибо хоть столичные друзья, да тетя Глория снабжают последними сплетнями – кроме почты в этом доме совершенно нечего читать. Осилила за прошедшие дни какой-то философский трактат и пролистала учебник химии – узнала много нового, но больше не хочу. Время от времени пытаюсь вытащить Амелию на прогулку, но она только отмахивается и лишь еще глубже утыкается в статьи некоего Уильяма Смита. Чем-то они ее забавляют, хотя мой отец и его друзья в совете лордов сказали бы, что он наглец, невежда и оскорбляет их патриотические чувства. Кто же из них прав-то? Это я тоже спрошу у Вирджиля, когда он приедет.
Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Отрывок.
Взглянем правде в лицо: Фатум – чудовищный гигант, занявший половину мира. Дракон, усевшийся на куче золота и изрыгающий пламя в сторону всякого, кому не повезет оказаться поблизости. Мы смотрим в Зеркало мистерий, захватываем новые княжества и счастливо живем за счет все расширяющихся провинций. И, конечно же, это правильно, ведь Зеркало нам передала рука ангела.
Можете казнить меня за дерзость, господа… или за ересь – как вам угодно. Но что с вами будет, если Зеркала вдруг не станет?
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 2 мая 1880 г.
Я чувствую себя полным идиотом. Нет, в самом деле, я ведь серьезный человек: глава рода Вирджилей и советник короля. И я прекрасно понимаю, что нужно несколько раз подумать, прежде чем на что-то решаться. Особенно, если дело касается других людей. Особенно, если дело касается мисс Бендорф. И, тем не менее, я повел себя как глупый мальчишка. И готов выдумывать оправдания, совсем как в детстве.
Но она всегда так непредсказуема. Ступая на порог дома Стаффордов, я и помыслить не мог, что меня тут же сметет радостный вихрь, и Люси повиснет на моей шее, как будто ждала меня многие годы. И обрушит на меня море вопросов. О том, что я думаю про статьи мистера Смита, о том, как поживает король, о том, кто такой Ангел, о том, что первично: идея или материя… Откуда она вообще всего этого нахваталась? И почему, ради всего святого, так радовалась моему приезду?
А потом я взял и поцеловал ее. Не знаю зачем. Быть может, чтобы заставить ее замолчать?
Но она ведь никогда мне не нравилась! Она утомляла, выводила из себя, заставляла сходить с ума каждым своим появлением! В конце концов, я ведь собирался обручиться с другой! Но так и не сделал этого. И, кажется, уже не хочу этого делать. Или хочу, но уже не могу? Черт побери, я выполняю сложнейшие поручения короля, но не могу разобраться в собственных чувствах!
Я поцеловал Люси и тут же сбежал к Амелии. Нет, не делать предложение – до такого абсурда я еще не дошел. Просто неспешность ее движений, ее непоколебимое спокойствие действуют на меня отрезвляюще. И уж конечно, мне совершенно не хотелось объяснять мисс Бендорф собственное поведение.
А Амелия как будто знала, зачем я пришел.
- Как вы поживаете, лорд Вирджиль? Вы уже разобрались со своим таинственным Ангелом?
Всего лишь два вопроса, но я тут же успокаиваюсь и начинаю думать о работе. На этот раз мысли об Ангеле показались мне настоящим спасением.
Я рассказал Амелии все, что успел выяснить по заданию короля. Разумеется, моя деятельность не подлежит огласке, но я знаю, что мисс Стаффорд способна сохранить все в тайне и, более того, дать совет. Возможно, мне и не судьба связать с ней жизнь, но мое доверие к ней безгранично.
- Мне кажется, их будет двенадцать, этих знаковых смертей, - сказала она. – Двенадцать – число космического порядка. А одиннадцать – означает грех. Вряд ли Ангел станет грешить.
Честно говоря, я ничего не знаю о магии чисел. Интересно, знаком ли с ней Ангел так, как знакома Амелия?
Чарльз Бендорф Люси Бендорф, 3 мая 1880 г.
Привет, сестренка!
Знаю-знаю, ты, разумеется, сердишься на меня за то, что я не пишу. Но, заметь, развлекаешься на этот раз ты! А я благородно сижу в адски скучной Липе и одариваю матушку сыновним вниманием. Вообще-то давно пора, а то, когда я приехал, тетя Глория очень мило сделала вид, что не узнает меня. Ну, ты знаешь, как она это делает. Серьезно, порой я просто восхищаюсь нашим дядей Джоном! Он-то терпит ее всю жизнь и ничего, счастлив и относительно весел!
Как там у вас дела? Ты еще не довела Алестера до сумасшествия? И что за ерунду тебе рассказывает Амелия? Выбрось из головы ее дурацкую символику чисел, это все выдумки. Семь деревьев, девять ступенек… всемогущая она наша. Ну а между Липой и Ветром сорок миль, я могу на этом основании объявить себя королем мира?
Хах, нелепая она все-таки, наша мисс Стаффорд. Но она мне нравится. Мне сегодня все на свете нравится, у меня почему-то чудо какое хорошее настроение. А Амелию я, кстати, видел во сне! Она ласково улыбалась и говорила, что если я ей помогу - ты выйдешь замуж за Алестера и вы будете счастливы до конца дней своих, как в сказке. Я аж дар речи потерял. Чтоб Амелия мне ласково улыбалась! Да вас с Вирджилем и то проще представить женатыми!
Определенно, на мне сказывается недостаток юных леди в Старой липе. Ну, ты же помнишь, что я жутко общительный, но девушки постоянно все не так понимают? Так вот, как только я выберусь из Липы, я отправлюсь на край света, найду там самую прекрасную эльфийку, женюсь на ней и буду счастлив до конца дней своих, как и вы с Алестером! А мама перестанет говорить, что я оголтелый мальчишка, да-да. Хорошая идея, правда? Хотя, нет, наверное, не очень. Но помечтать же можно! Помнишь, когда тебе было семь лет, а мне – пятнадцать, мы мечтали, что, когда ты дорастешь до моего возраста, мы станем великими путешественниками и найдем страну эльфов. Но мы никогда этого не сделаем. Знаешь почему? Потому что сколько бы ты ни росла, я всегда буду старше на восемь лет. Ты никогда не сможешь дорасти до моего возраста.
Глупости это все, конечно. Кому они нужны, эти эльфы? Просто иногда во мне восстает романтик, которому не очень-то нравится наш бренный мир.
Ну да не будем о грустном. Покажи это письмо Амелии и спроси, что она думает про эльфов. Уверен, она скажет что-нибудь смешное. И может даже ласково улыбнется.
Скучаю по тебе, милая Люси.
Твой мечтательный Чарли
Этелред, Джеймс Фредерик. «Сказания разных стран и веков», 1857 г. Фатумская королевская библиотека. Легенда о справедливости.
Мироздание мудро направляет своих слуг. Одни призваны наблюдать, другие – действовать, третьи же до поры до времени остаются в неведении. Но никто из них не знает, что есть эта самая мудрость и где же в их действиях справедливость.
Когда люди застывают в растерянности – им на помощь приходит ангел. Он не ждет награды и не проявляет милосердия. Люди боятся его, но ждут, не смотря ни на что.
Говорят, ангел справедлив. Но кто мы такие, чтобы судить об этом?
Мэриан Розалин Бендорф Люси Бендорф, 3 мая 1880 г. Телеграмма.
Дорогая Люси,
произошло нечто ужасное. Чарльз упал с лошади во время конной прогулки и серьезно пострадал. Мы все в больнице, у его постели – прогнозы врачей не обнадеживают. Умоляю тебя не срываться в город тотчас же, как прочтешь телеграмму. Отец приедет за тобой завтра утром. Сообщи лорду Вирджилю – полагаю, он тоже должен знать.
Твоя полная печали и волнений,
мама
Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу, 6 мая 1880 г.
Здравствуй, Чарли.
А мне только что передали твое последнее письмо. Заметь, я не тяну с ответом несколько месяцев, хоть и знаю, что ты его никогда не прочтешь. И сам не напишешь ни строчки, и не женишься на эльфийке. И ты ошибаешься, Чарли, я смогу дорасти до твоего возраста. И стать старше тоже смогу, если только Амелия не отравит меня ласковой улыбкой.
А знаешь почему? Потому что ты мертв, Чарли. Потому что Ангел существует, и мы множество раз пили с ним чай. Потому что проклятый Вирджиль доверился самому мирозданию. Потому что сорок миль между Липой и Ветром означают испытание и смерть.
Я убила бы Амелию Стаффорд, если бы это дало хоть малейшую надежду вернуть тебя обратно. Я убила бы Амелию Стаффорд, если бы она была хоть в чем-то виновата. Но Амелия здесь не причем, это все крылатое мироздание. А Амелия спит, она в коме. Как и полгода назад, до того, как пришел Ангел.
Знаешь, Вирджиля я бы тоже убила. Просто за то, что мы пара. Просто за то, что Амелия понимала это лучше нас самих. И за то, что он не хотел ухаживать за мной тогда, на балу в честь дня рождения его матери.
А знаешь, Чарли, ведь Амелия действительно видела всех нас насквозь. Она видела даже то, что мы сами о себе знать не хотели. И она действительно была всемогущей. Девять ступенек, помнишь? И счастливой она, наверное, тоже была. Знаешь, с каким удовольствием она читала статьи Уильяма Смита? И я знаю почему! Потому что он философ, потому что он историк, потому что он не слеп. Он видит, что Фатум, любимое детище мироздания, ненавидит весь мир. А весь мир – слишком много для одного королевства, даже если у него есть Зеркало мистерий. Поэтому Зеркало больше не откликнется. Поэтому Его Величество ждут печали и потери. Вот о чем писал мистер Смит, я разобралась в его статьях.
Амелия, наверное, была справедлива? Если не она, то кто? Но почему от этой справедливости так больно? И почему мне так хочется запустить в Алестера «Сказаниями разных стран и веков» Этелреда?
Обещай мне, Чарли, что, если встретишь в потустороннем мире нашего Ангела, то спросишь у него, какое число отвечает за справедливость, и пришлешь мне столько же призрачных роз. И может быть, он снова ласково тебе улыбнется. Хотя бы тебе.
Обезумевшая от печали и выплакавшая все глаза,
Люси
Глория Бендорф Мэриан Розалин Бендорф, 1 июня 1880 г.
Здравствуй, дорогая Мэри.
Ну вот и лето пришло. Как погода у вас в столице?
К сожалению, мне нечем тебя обрадовать – жизнь в Старой липе размеренна, тиха и по-прежнему печальна. Смерть Чарльза как будто забрала у поместья все краски. Никто теперь не смеется в саду, не декламирует поэтов-романтиков и уж тем более не строит нелепые теории о том, в каком из далеких княжеств могли бы жить эльфы.
Люси до сих пор не хочет никого видеть. Все мы знаем, как близки они были с братом. Порой мне кажется, что вместе с Чарли на тот свет ушла самая светлая и веселая частичка ее души. Бедная девочка сама на себя не похожа. Похудела, побледнела и целыми днями листает философские трактаты, которые забрала у Стаффордов. У них в Яблочном ветре, кстати, атмосфера не лучше нашей. Несчастная Амелия снова в коме, и никто не знает почему. Это случилось в тот же день, когда не стало Чарльза. Мисс Стаффорд как ни в чем не бывало легла спать и до сих пор не просыпалась. Как будто последние полгода всем просто померещились.
Ну да не о Стаффордах речь, а о Люси. Я уж не знаю, что с ней делать. Она почти не разговаривает, ни со мной, ни с Джоном. И почти не выходит из библиотеки. Разве что рано утром идет в конюшню, сама седлает лошадь Чарльза и до завтрака объезжает его любимые маршруты. Пару дней назад я предложила ей вернуться в город, развеяться. Там как раз снова выставляют ее любимого Фейбера. Но она отказалась наотрез, да в таких выражениях! Всегда знала, что философские труды – совершенно не подходящее чтение для молодой леди. Но отчитывать я ее не стала, не решилась. Сегодня-завтра должен приехать лорд Вирджиль – вот он ее пусть и воспитывает. Он единственный, кого она неохотно, но все-таки соглашается слушать.
Знаешь, Мэри, а он, кажется, влюблен в нашу девочку. Я тебе и раньше это говорила, вскоре после бала в честь дня рождения его матери, помнишь? Но ты лишь недоверчиво хмыкала. Так вот, теперь я в этом уверена еще больше! А главное, Люси, хоть и дерзит ему не меньше, чем всем нам, но не отталкивает. В прошлый его приезд они даже играли на фортепиано в четыре руки. Реквием Милберна, правда, играли… ну да хоть какое-то разнообразие среди дней, наполненных библиотечной пылью и знакомыми до каждой травинки тропами.
Будь уверена, Мэри, скоро настанет время лиловых платьев* [Пр. авт.: лиловый в 19 в. был цветом траура во время свадьбы]. И в Липу вернутся краски.
Искренне твоя,
Глория Бендорф
читать дальшеБольшое спасибо Klodia Picchiatella за то, что уже почти два года остается моим самым верным читателем и советчиком.
АНГЕЛ ПРИНОСИТ ФАТУМ
Этелред, Джеймс Фредерик. «Сказания разных стран и веков», 1857 г. Фатумская королевская библиотека. Легенда о спасителе мира.
Мироздание мудро направляет своих слуг. Одни призваны наблюдать, другие – действовать, третьи же до поры до времени остаются в неведении.
Когда мир находится на грани, с небес спускается ангел. Он исправляет чужие ошибки и наводит порядок там, где пустил свои корни хаос. Он справедлив и решителен и не оставит людей, пока не истечет его срок.
Но никто не помнит, как выглядит ангел, его не видели много столетий. Говорят, это от того, что мир давно научился жить самостоятельно. Так это или нет - остается лишь догадываться. Тем более, что никто не знает, насколько белы ангельские крылья.
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 3 апреля 1880 г.
Мысли в голове путаются и нестерпимо хочется спать. У меня был тяжелый день, но я обязан сделать эту запись. Его Величество должен быть в курсе происходящего, если со мной что-то случится. Разумеется, этот дневник будет надежно спрятан, но король поймет, где искать - у него свои беспроигрышные методы.
Я получил новое задание. Это одновременно пугает и вдохновляет – слишком давно у меня не было стоящего дела, но я не могу также не признать, что на этот раз в Фатуме творится что-то действительно странное. Люди видят необычные сны. Они просыпаются с улыбкой на устах и восторженно кричат, что видели во сне ангела. Они готовы воспарить от счастья и тщетно пытаются поделиться этим счастьем с другими. А через несколько дней или даже часов они умирают. Все когда-нибудь умирают. Людей пронзают ножами в темных переулках, роняют им на голову сосульки и кирпичи, доводят до инфаркта хамством, истериками и черной неблагодарностью, смиренно ждут, пока старость сама сделает свое дело… да мало ли способов покинуть сей бренный мир? Но не каждый такой уход пробуждает ото сна Зеркало мистерий.
Его Величество обеспокоен. Зеркало предсказало ему печаль и потерю. Как всегда туманно. Высшие силы некогда даровали королевской династии власть и мудрость, чтобы этой властью распорядиться, но не их забота – пытаться изменить предреченное. Впрочем, Его Величество это делать и не будет – для щекотливых вопросов у него есть я.
Ознакомился сегодня с полицейскими сводками по этим странным смертям. Пока ничего не понятно. Никаких угроз, никаких предсмертных записок, никаких чистосердечных признаний. Только чудесные сны, радость и много чужих слез после того, как все заканчивается и кому-то приходится возлагать на могилу цветы. Разные люди, разные судьбы, одна слепая влюбленность в несуществующего ангела. Или существующего? Я не верю в сказки, но знаю, что у высших сил есть чувство юмора. Причем черное.
Завтра утром завтракаю с лордом Бендорфом – моим давним другом. После этого мы едем с визитом в Яблочный ветер – поместье одного почтенного семейства, с которым Чарльз хочет меня познакомить. Там у меня свой интерес, но он уже не имеет отношения к заданию короля.
Письмо Чарльза Бендорфа Люси Бендорф. 7 апреля 1880 г.
Здравствуй, милая сестренка!
Чертовски по тебе скучаю. Как там Старая липа, как тетка Глория? Долго ты еще собираешься у нее гостить? И почему все вокруг вдруг посбегали за город?! Может я что-то упустил, но сейчас начало апреля! В деревне грязно, слякотно и скучно - что вы все там забыли? Даже дружище Алестер… ну, лорд Вирджиль, помнишь? Страшный зануда, которому ты смеха ради строила глазки на прошлом балу. Так вот, даже он безвылазно торчит в Яблочном ветре – поместье Стаффордов. Ты знаешь Амелию Стаффорд? Недавно познакомил их c Алестером. Наивно надеялся, что общество молодой леди сотрет с его физиономии постное выражение, но, как оказалось, эта девушка не способна разжечь огонь даже в самом распоследнем неудачнике в сердечных делах. И нечего хихикать! Я сейчас не о Вирджиле, а просто гипотетически. С Вирджилем они как раз спелись. Жуткое зрелище, доложу я тебе. Двое зануд, занятых светской беседой… брр… у меня зубы сводит от их разговоров. Такое ощущение, словно они из другого мира и говорят на другом языке, который я понимаю по чистому недоразумению. Впрочем, в своем понимании я уже начал сомневаться.
Вообще-то Алестер отличный парень, иначе бы я не водил с ним знакомства. Но меня не оставляет ощущение, словно я что-то упускаю. Как будто я не знаю о нем что-то важное. Может даже так и есть, он ведь у нас на редкость неболтлив. Не удивлюсь, если однажды окажется, что он шпион какого-нибудь таинственного княжества на краю мира или вампир. Ну или в какие там сказки нынче верят дети. В любом случае, с такими людьми как Алестер просто обязано случаться что-то удивительное и невозможное, иначе их убьет их же вера в реальность.
Ну да не суть важно. Расскажи мне лучше про эту Амелию. А то я уже начинаю жалеть, что познакомил ее с Вирджилем. Она странная. Смотрит так, словно знает всю мою подноготную, включая самые постыдные тайны подросткового возраста. Так и хочется съежиться и пробормотать, что я вообще-то уже большой мальчик, мне двадцать семь недавно стукнуло. Но в следующий момент она величаво кивает, и нос как будто сам пафосно задирается вверх: вот оно, благословение свыше, снизошло только что в лице малознакомой и не то чтобы очень красивой девицы. Вот что это такое, а? Воспитывать одним взглядом! Даже наша с тобой матушка никогда так не делала. Кстати, не говори ей о моем письме, а то опять начнется: Алестер у нас, видите ли, серьезный мужчина, а я – оголтелый мальчишка, который не понимает простейших вещей.
С нетерпением жду твоих привычных подтруниваний, сестренка, и надеюсь на совет.
С любовью,
твой осмысливающий простейшие вещи брат Чарльз.
Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу. 9 апреля 1880 г.
Привет, Чарли!
Ума не приложу, как ты умудряешься оставаться в гуще событий, когда по всем прогнозам эта самая гуща должна быть ровно там, где тебя нет. В Старой липе адски скучно. Тетя Глория пышет здоровьем и энергией, на мой взгляд, даже чересчур. Как ты верно заметил, погода здесь мерзопакостная, так что большую часть времени я сижу в четырех стенах, слушая тетины и мамины проповеди. Жду не дождусь момента, когда мы сможем вернуться в столицу.
А разъехались все по загородным поместьям вот почему. Ты, разумеется, был слишком занят окучиванием новой пассии, чтобы прислушиваться к слухам. А между тем, из дворца просочилась интересная информация. Говорят… ты только не упади со стула. Так вот, говорят, Зеркало мистерий снова проснулось! Представляешь, что это значит? Нас всех ждут большие перемены, и это… пугает. В городе уже начали происходить странные вещи. Люди живут привычной размеренной жизнью, привычно ложатся спать, а встав поутру, вдруг заявляют, что видели во сне ангела. И все бы ничего, но они умирают, Чарли! Увидев этот сон, еще никто не протянул и трех дней!
Ты, конечно же, скажешь, что это просто совпадения или и вовсе выдумки, но заметь, все наши знакомые поспешили попрятаться в поместьях. Кто знает, может это заразно? Кому следующему приснится злополучный сон? Переезжал бы лучше и ты, хоть ты и терпеть не можешь деревню.
Про Амелию Стаффорд я совсем ничего не знаю, даже удивительно. Где ты с ней познакомился? Как часто она выходит в свет? Фамилия как будто знакома, но я не могу припомнить ничего конкретного. Но я выясню о ней все, что смогу! Раз уж речь идет о сомнительном обаянии Вирджиля! Ха-ха, да наш лорд Занудство настолько суров, что молоко скисает во всей округе. Представляешь, что будет, если он женится на какой-нибудь леди Ханжество? Я бы на такой свадьбе сплясала на столе! Чисто чтобы посмотреть на побагровевшие физиономии виновников торжества. Да, про это матушка тоже знать не должна. Сожги мое письмо или упрячь под тысячу замков! Тебе-то еще что, всего лишь поставят в пример лучшего друга. А меня вот в воспитательных целях могут и замуж за него выдать! Ты ведь не хочешь для меня такой судьбы, правда? Хотя, я уверена, что твой Алестер сам застрелился бы при одной мысли о таком повороте событий.
Нетерпится тебя увидеть, Чарли. Пиши почаще, а лучше – приезжай.
С наилучшими пожеланиями,
твоя любимая сестренка
Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Вступление.
Много-много веков назад, когда звезды были молодыми, а трепещущая листва шептала ветру тайны бытия, мир населяли разные народы. То были странные и опасные создания: вампиры – пившие кровь, эльфы – творившие магию, русалки – завлекавшие моряков в морскую пучину. И лишь люди, беззащитные и неприкаянные, бродили по свету без цели. И тогда высшие силы отправили к ним ангела с Зеркалом мистерий. Он выбрал самого мудрого и справедливого человека, похвалил, подарил в качестве поощрения Зеркало и наказал возглавить людской народ. Так, согласно легенде, появилось королевство, ставшее благословением для «неприкаянных» и фатумом для всех остальных.
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 15 апреля 1880 г.
Который день анализирую информацию по делу. Тщетно. Все тщетно! Между смертями нет никаких логических связей! Покойные друг друга не знали, не имели общих знакомых, никогда друг о друге не слышали и даже не сходились в интересах. Его Величество всегда ценил меня за железную логику и умение действовать быстро и продуктивно. Но сейчас я на грани отчаяния.
Дороти Джонсон, 17 лет, дочь торговца тканями. Увидела сон в ночь на первое марта, умерла в три пополудни следующего дня во время прогулки со своим женихом. Была сбита экипажем. Семья и жених, на глазах которого все произошло, убиты горем и на внятный разговор не способны.
Кристофер Вайерд, 44 года, практикующий врач и ученый. Увидел сон в ночь на второе марта, умер пятого. Заразился оспой от собственного пациента и после сна бросил попытки лечиться. Семьи не имел, но ученый свет и бывшие пациенты на похоронах бились в истерике. Более существенной информации также выяснить не удалось.
Мелинда Дженифер Виклстон, 78 лет, вдова лорда Виклстона и патронесса нескольких сиротских приютов. Увидела сон в ночь на шестое марта, умерла от сердечного приступа утром того же числа. Родственники и друзья, как и положено, скорбят.
И так целый месяц. Всего десять смертей, и ни одна не выглядит как умышленное убийство. При жизни покойные также ни в чем подозрительном замечены не были, скорее наоборот, стадо более невинных овец еще поискать надо. И тем не менее, меня не оставляет ощущение, будто за происходящим кто-то стоит. Словно в город приехал темный волшебник и теперь вовсю насылает на население смертоносные сны. А что, нелепая, но версия. Я бы даже взялся за нее всерьез, если бы наша хваленая магия не сводилась к оптическому обману и ловкости рук. Говорят, эльфы действительно умеют колдовать, но лично мне что волшебников, что эльфов доводилось видеть только на иллюстрациях книг, которые обычно относят к разряду сомнительной литературы. Так что чудеса если где и творятся, то явно не в нашем королевстве.
Но что примечательно, еще не было такого, чтобы ангел являлся во сне сразу нескольким людям. Нет, сон повторялся только после того, как последний его очевидец отправлялся в мир иной. Как будто этот сон искусственный, как будто в нем заложена информация, настраивающая человека на определенные действия, как будто некто, создавший этот сон, не может быть в двух местах одновременно и убивает своих жертв по очереди. Звучит бредово, но это все, что я могу сейчас предложить. Надеюсь, в дальнейшем картина прояснится. Амелия посоветовала узнать как можно больше об окружении погибших – пожалуй, так и поступлю.
К слову, это самая замечательная девушка из всех, что я встречал. До чего тонкий ум, до чего справедливые суждения, до чего мягкий нрав! А какие плавные, но четкие движения! Как будто каждое слово, каждый жест она взвешивает с точки зрения полезности! И никакой раздражающей суеты, никакого беспорядочного мельтешения, никаких импульсивных воплей и насквозь фальшивого кокетства – всего того, что свойственно девушкам и неизменно выводит из себя. О нет, я вовсе не женоненавистник. Я вообще весьма терпим к человеческим недостаткам, но уж точно не готов связать свою жизнь с бесполезным созданием, которое мало того, что действует на нервы, но еще и двулично во всем, что делает.
А на Амелии я женюсь. Конечно, делать предложение еще рано. Слишком поспешно, неприлично, чувствам нужно время… ну и прочая ерунда, которую сказала бы общественность. К черту неуемно щепетильные чувства, она идеально подходит на роль моей спутницы жизни. Разумеется, я подожду, как того требуют приличия, хотя, уверен, мисс Стаффорд поняла бы мое неприятие этих неудобных условностей. Но мне некуда спешить. Разве что в Яблочный ветер, за Амелией. Мы сегодня идем в оперу, и я должен заехать за ней. Как все-таки хорошо, что поместье ее родителей находится вблизи столицы – мы регулярно видимся, и в то же время я спокоен за ее безопасность. Аристократы в последнее время стремительно ринулись за город, боятся, что ангел и их настигнет во сне. И правильно делают. Не знаю, в каких отношениях Ангел с расстоянием, но за пределы города он пока не выезжал. Будем надеяться, что этого и не произойдет.
Стоун, Эдвард; и Грасс, Роберт. «География мира», школьный учебник. Отрывок.
Королевство Фатум – государство, занимающее центральную часть континента, площадью 8 236 750 км². Является самым большим государством мира. Равномерно заселено людьми, но на определенных условиях принимает и других разумных существ. Многие годы ведет практически бескровную захватническую войну с праведной целью объединить многочисленные, но мелкие и экономически нежизнеспособные человеческие княжества в единую непобедимую империю. Государственный строй – конституционная монархия, при которой власть короля опирается на конституцию, совет лордов и Зеркало мистерий – волшебный артефакт, традиционно играющий знаковую роль в истории государства.
Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу. 15 апреля 1880 г.
Чарли, ты болван всех времен и народов! Ты почему не ответил на мое прошлое письмо?! Столько дней прошло, я же волнуюсь, черт тебя возьми! Впрочем, не трудись придумывать оправдания. Вчера в Липу вернулся дядя Джон. О, он в красках рассказал мне, чем ты занимаешься в столице! Тебя скоро возненавидят все мало-мальски воспитанные девушки! Ты только и делаешь, что ухлестываешь за ними и идешь на попятный в самый последний момент. И не говори мне, что ты очень общительный, а они вечно все не так понимают! Вот пожалуюсь маме – будешь знать. Хотя нет, это слишком гуманно. Напишу-ка я лорду Вирджилю. Вот уж кто лучше всех умеет промывать мозги умными разговорами!
Кстати, я выяснила кое-что про эту твою Амелию. И у кого бы ты думал? У тетки Глории! Вот хитрая лисица, все про всех знает!
Оказывается, Стаффорды переехали в Яблочный ветер только полтора года назад, после того, как их дочь впала в кому. Ничего себе новость, да? Она куда-то ехала в наемном экипаже. Возница попался неумелый, а лошадь вдруг понесла… в общем, там было какое-то жуткое происшествие, Амелия сильно ударилась головой и уже не пришла в сознание. В таком состоянии она пробыла целый год, представляешь! Врачи разводили руками, а родителям осталось лишь поселиться в отдалении от города и смиренно ждать естественного конца. Только вот конец этот все не наступал и не наступал, а полгода назад Амелия вдруг встала. Вот просто взяла и встала, как будто спала не год, а всего одну ночь. Объяснения этому так никто и не дал, да и не волновало это особо никого. Сами Стаффорды сходили с ума от радости и не пытались разложить все по полочкам, а друзья семьи давно разбежались. Атмосфера горя, она как-то не особо влечет людей.
Вот такая грустная история со счастливым концом. Только я не понимаю, почему ты написал, что Амелия скучна и занудна? Тетя Глория говорит, что в детстве она была бойкой девчушкой и вечно все ставила с ног на голову. Может, конечно, с возрастом она изменилась. Или тетя Глория все выдумала. А вообще, хотела бы я с ней познакомиться… И да, это был очевидный намек. Вытащи меня из Липы немедленно! Мама, Глория и дядя Джон в одном доме… ты хоть понимаешь, как я страдаю, пока ты развлекаешься с девицами?! И ответь сию же секунду, как прочтешь мое письмо.
Крайне злая и серьезная,
Люси
Чарльз Бендорф Люси Бендорф, 16 апреля 1880 г. Телеграмма.
Так вот почему меня оскорбляют с первых строчек!
Так и быть, буду в пятницу.
Скажи слугам паковать чемоданы – нас ждут безумные выходные!
Чарльз
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 18 апреля 1880 г.
Он… он притащил сюда эту… эту… ааааррр, господи ты боже мой, ну зачем он это сделал! Все было так чудесно, а теперь эта вертихв… не важно.
Сегодня я не напишу ни слова о работе. Не могу, меня переполняют эмоции. И Амелия тоже хороша, разрешить Чарльзу таскать в Ветер кого ни попадя… так, кажется, я забываюсь. Надо срочно взять себя в руки. Разумеется, Амелия может пригашать в свой дом кого угодно. А я всего лишь один из гостей и не имею права на возмущение. И то, что эта девушка – моя будущая жена, не имеет никакого значения. Тем более, что она об этом еще даже не знает.
Просто… ну ладно, хоть в дневнике напишу то, что думаю. Просто я на дух не переношу сестру своего лучшего друга! Я уже писал, как высоко ценю мисс Стаффорд. Ну так вот, мои чувства к Люси Бендорф не менее сильны, но противоположны. Она как будто воплощает все, что мне не нравится в женщинах. Поверхностная, стервозная кокетка. Всегда в центре внимания, всегда блистает модными прическами и дорогими тканями. От нее ужасно много шума – она как будто не умеет молчать. И уж тем более не умеет слушать. А эти ее томные взгляды из-под длинных ресниц и манера вести себя так, словно она королева, а я ее отчаявшийся поклонник… В последний раз, когда мы виделись (а это было на балу в честь дня рождения моей матери) весь высший свет решил, что мы обручены! А матушка потом еще месяц спрашивала, не хочу ли я назвать в ее честь кого-то из своих будущих детей. И я вообще-то не против, но надеюсь, что Люси Бендорф к ним не будет иметь никакого отношения.
Мда, что-то меня совсем выбил из колеи ее приезд. Но право слово, в этом доме живет девушка моей мечты! И мисс Бендорф, с ее специфическим чувством юмора, в мои матримониальные планы отнюдь не вписывается.
И вообще, мне нужен Чарльз. В конце концов, должен же он хоть иногда контролировать свою сестру!
Чарльз Бендорф, дневник на разрозненных листах. 19 апреля 1880 г.
Отродясь не вел дневник – у меня для всяких тайн и жалоб на жизнь сестра имеется. Но вокруг происходит столько всего изумительного, что мне просто позарез нужна какая-нибудь бумажка, чтобы излить эмоции.
Обожаю свою Люси! Приехали только вчера вечером, но в этом гнезде занудства уже царит такое веселье! Не зря я говорил, что нас ждут безумные выходные! А уж Алестер… кажется, у него скоро начнется нервный тик. Но ему полезно. Должен же хоть кто-то растормошить это живое воплощение холодного разума. И я не виноват, что на это способна только моя сестренка.
Она теперь, кстати, таскается за ним хвостом. Ей, как и всегда, жутко нравится бесить нашего важного лорда. А он, как и следовало ожидать, ведется на провокации, но терпит. По-джентельменски от Люси все равно не избавишься, а для других методов Вирджиль слишком благороден. Да и я никому и никогда не позволю обижать свою сестру.
Только вот ума не приложу, почему Алестер ей не подыграет? Его жизнь сразу стала бы ярче и приятнее, уж я-то знаю. Люси ведь, на самом деле, совсем не такая, какой предстает перед ним. Жаль, что наш обычно рассудительный друг слепнет, стоит только сестренке появиться на горизонте.
А вот кто у нас необыкновенно зряч, так это Амелия! Не то чтобы я имел что-то против мисс Стаффорд... Она по-своему мила, хоть мне в ее присутствии порой и становится не по себе. Но кто бы мог подумать, что ей так понравится Люси! Кажется, на этих выходных моей единственной компанией будут бумага, ручка и неимоверно злой Вирджиль, ибо, если Люси не с ним, то она с Амелией. Интересно, что же его раздражает больше: общество моей сестры или то, что она лишает его общества мисс Стаффорд?
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 24 апреля 1880 г.
Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей остаться. Она предложила ей…
Я должен как можно скорее сделать Амелии предложение. Но как это осуществить, если между нами постоянно мечется Люси Бендорф?! Я молил всех известных мне богов о том, чтобы эти выходные поскорее закончились. И что же теперь? Эта неугомонная нахалка остается здесь еще на неопределенное время! И если учесть, что Амелия от нее в восторге, а ей самой смертельно не хочется возвращаться в Старую липу… я совсем запутался. До того, как Чарльз притащил сюда свою сестру, все было ясно и понятно. Я гулял с Амелией, водил ее в театр и обсуждал последние новости. А теперь каждая моя минута наполнена Люси Бендорф! Мы устраиваем с ее подачи прогулки верхом, играем в четыре руки на фортепьяно и мучительно сочиняем скромные, наполненные дочерней почтительностью письма ее родителям. А сегодня я поймал себя на том, что едва не рассказал ей о задании короля (которое, кстати, так и не сдвинулось с мертвой точки)! Что это, черт возьми, значит?! И почему Амелия регулярно справляется, как настроение у НАС С ЛЮСИ, не скучно ли НАМ С ЛЮСИ и не хотим ли МЫ С ЛЮСИ выбраться на денек в столицу???
В дверь спальни стучат. Я даже не сомневаюсь, кто это. Ну что ей еще надо? Почитать сказку перед сном? Спеть колыбельную? Выгулять под луной?
Пойду исполню ее желание, что бы это ни было. От Люси невозможно избавиться: проще потратить время на очередной ее каприз.
Письмо Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу. 24 апреля 1880 г.
Привет, Чарли!
Вот зря, зря ты уехал в Липу – мы здесь отлично проводим время! Алестер такой милый, что я аж не могу… его так приятно доставать! Правда, он постоянно норовит сбежать к Амелии – даже не знаю, что такого он хочет ей сообщить, чего не может сообщить мне. Она замечательная, не спорю, но, по-моему, ей не нужна его навязчивая джентльменская опека. Наша мисс Стаффорд вообще очень необычная девушка. Разбирается в естественных науках, но не читала ни одного популярного романа. Не видит никакой разницы между платьем для визитов и платьем для прогулок* [Пр. авт.: в 19 в. Манера одеваться была строго регламентирована. Так, различали женские платья для визитов, для прогулок, для поездок в карете и многие другие. Нарушение регламента жестко порицалось обществом], почти не выходит в свет и неодобрительно поджимает губы, если речь заходит о политике Его Величества. Она как будто видит людей насквозь и имеет собственное мнение по каждому поводу, но по каким-то своим причинам предпочитает молчать. А еще Амелия верит в магию и сакральные свойства чисел. У Стаффордов семь видов деревьев в саду – это значит счастье, и девять ступенек, ведущих к крыльцу – всемогущество* [Пр. авт.: здесь и далее символика чисел соответствует реальности]. А числа десять и двенадцать символизируют порядок и гармонию – но я не знаю, чего у Амелии десять и двенадцать. Ты, конечно, скажешь, что я несу нелепый бред, но она так серьезно мне об этом рассказывала, что я не могла не слушать с открытым ртом.
Завтра утром мы с Алестером едем в столицу, на выставку Фейбера. Ты слышал об этом художнике? Его работы сейчас горячо обсуждаются.
Амелия решила остаться в поместье, но, я думаю, день все равно будет увлекательным. Похоже, ее донельзя умиляют наши веселые перебранки, но встревать в них она не хочет. В общем-то, правильно, должен же в нашей компании быть хоть один здравомыслящий человек.
Кстати о здравомыслии! Не удивляйся тому, что я пишу в письмах родителям. Мне их надиктовывает Алестер, так что можешь себе представить, насколько они скучны и правильны.
А я наконец-то поняла феномен вашей дружбы! Когда Вирджиль перестает хмуриться и читать нотации – он превращается в весьма обаятельного, хоть и несколько саркастичного, собеседника. Но ему об этом не говори.
Полная радости и любви к жизни,
Люси
Сондерс, Эрик. «Артефакты и тайны древности», 1878 г. Отрывок.
Зеркало мистерий – знаменитый артефакт, являющийся оплотом власти короля и служащий доказательством его права на трон. Происхождение неизвестно, хотя легенды гласят, что Зеркало было подарено первому фатумскому королю ангелом, многие века незримо охраняющим королевство. В народе бытует мнение, что через этот артефакт высшие силы передают людям свою волю и контролируют их действия. Так это или нет – точно сказать невозможно, однако истории известны многочисленные случаи, когда Зеркало помогало раскрывать политические заговоры, просчитывать действия вражеских армий и разрешать общественные противоречия.
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 27 апреля 1880 г.
Это какой-то кошмар. Ангел все-таки покинул столицу.
Джейн Мюррел, 54 года, жена почтальона из деревушки неподалеку от Яблочного ветра. Увидела сон прошлой ночью, умерла сегодня вечером. Сгорела при пожаре. Клиффорд Мюррел, ее муж, не пострадал, но теперь он явно не в себе. Еще бы, остаться в одночасье бездомным вдовцом… к тому же, в суматохе он потерял сумку с чужими письмами. Что в них было? Были ли они важными? Быть может, именно в них кроется ключ к этому происшествию?
Хотя нет, слишком сложно. Зачем убивать жену почтальона ради чьих-то писем? Не проще ли напасть на него самого в темном переулке и отобрать сумку? Нет, потерю чего бы то ни было невозможно предугадать. Разве что заглянув в Зеркало мистерий, но в данном случае это тоже совершенно невообразимо.
Впрочем, я отталкиваюсь от человеческих возможностей. Да, вот так и начинаешь верить в сказки. Я их в последнее время много прочитал. Библиотека Яблочного ветра хранит большое собрание старинных легенд. Вообще-то, даже странно. Здесь много научных трудов и сборников фольклорных выдумок, но почти нет художественной литературы. Как будто хозяев интересуют достижения высокой мысли и обрывки древних верований, но совершенно не беспокоит то, чем сегодня живут обыкновенные люди. Впрочем, они всегда живут одним и тем же, меняется лишь антураж.
Но вернусь к делу. Я так и не улучшил момент, чтобы как следует все обдумать. Люси только и делает, что придумывает новые развлечения, предполагающие мое обязательное участие. Правда, сейчас она выбита из колеи этой последней смертью. Даже не спрашиваю, как она узнала про Ангела и сны – она всегда все и про всех знает. Такое ощущение, словно весь мир делится с ней сокровенными тайнами. Но так или иначе, я должен поскорее распутать это дело. Ангел где-то совсем близко, и я начинаю опасаться за Амелию и Люси.
Мне придется надолго оставить их. Завтра же возвращаюсь в столицу – хочу еще раз переговорить с родственниками и друзьями погибших. Быть может, по прошествии времени обнаружатся новые факты, прольющие свет на эту непонятную ситуацию.
Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Отрывок.
«Фатум велик, всемогущ и праведен», - скажете вы мне. «Праведен, как толпа взбесившихся монашек», - отвечу я. Мы так уверены в своих стереотипах… Мы впитываем их с молоком матери, взращиваем в себе сознательную слепоту и почитаем как божество короля с его Зеркалом мистерий. И нет, я никого не призываю совершить переворот, я просто хочу указать на факт, что в большинстве своем мы ни-че-го не знаем об истории и политике собственного королевства.
Мартин Бэрроу. Срочное военное донесение, 27 апреля 1880 г.
Ваше Величество, в Огненном княжестве снова бунт! Третий за последний месяц! У нас не хватает людей, чтобы его подавить – местные словно взбесились. Нам придется отступить, иначе нас ждут серьезные потери.
Генерал Бэрроу,
западный рубеж
Карл Б. Кэйси. Записка, переданная лично в руки, 28 апреля 1880 г.
Лорд Вирджиль, Его Величество срочно требует Вас к себе. Не теряйте ни минуты.
Карл Брендон, лорд Кэйси,
первый помощник Его Величества
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 1 мая 1880 г.
Последние три дня как проклятый метался между родственниками погибших и вдруг ставшим не в меру общительным королем. За это время у меня накопилось целое море новостей и умозаключений.
Во-первых, король. Никогда еще не видел его таким нервным. Но оно и понятно: в дальних провинциях проблема на проблеме и проблемой погоняет – некогда захваченные княжества потихоньку зализали раны и теперь одно за другим становятся на дыбы, требуя независимости. Смертоносные сны, которые я расследую, хоть и не повторялись, но не перестают настораживать. Ну и, наконец, Зеркало. Зеркало тоже ведет себя странно. Весь апрель оно предсказывало Его Величеству некие перемены сомнительной приятности, а теперь и вовсе грубо требует не лезть не в свое дело и не реагирует ни на какие позывы со стороны владельца. Сдается мне, что Фатум остался без своего талисмана. Надеюсь, только на время. Это, конечно, не смертельно, но за многие века мы привыкли быть на шаг впереди всего мира. Падать с небес на землю будет очень больно.
Впрочем, эта проблема не в моем ведении. А вот с Ангелом кое-что прояснилось.
Как я уже писал ранее, погибшие люди сами по себе ни для кого не представляли никакой угрозы. Но вот их смерти… да, их смерти изменили многое.
Ноэль Милберн, 24 года, композитор. Никаких подозрительных снов не видел, живет и здравствует. Был безответно влюблен в покойную Дороти Джонсон и после ее смерти написал самый гениальный реквием из всех, что мне доводилось слышать. Да и не только мне – музыкальные критики тоже выпали в осадок. Уверен, через пару лет мистера Милберна будет знать все королевство.
Теодор Хендри, 64 года, придворный врач. Обнаружил в лаборатории печально известного Кристофера Вайерда новый опасный вирус. Предположительно, доктор экспериментировал с Variola major* [Пр. авт.: один из вирусов, вызывающих оспу] в надежде разработать лекарство, но получил совершенно неожиданный результат. К счастью, вмешательство Ангела не дало ему опробовать изобретение на себе и заразить кого-либо еще. Сейчас новый вирус хранится в королевской лаборатории и в ближайшем будущем будет уничтожен.
Альфред Виклстон, 21 год, молодой человек без гроша в кармане, зато с кучей сомнительных наклонностей и отвратительной репутацией. Любимый внук Мелинды Дженифер Виклстон и некогда потенциальный наследник ее состояния. Пожилая леди, очарованная почтительностью внезапно полюбившего ее внука (за что – несложно догадаться), вот-вот должна была переписать завещание. Однако не успела, и деньги, как и предполагалось, отошли фонду помощи детским приютам.
Ну и еще восемь подобных случаев, когда чья-то тривиальная смерть оборачивается всеобщей пользой. Разве что случай с женой почтальона мне до сих пор не понятен. Среди писем-то, оказывается, было донесение нашего шпиона о ситуации в одном дальнем княжестве. Где теперь это донесение – неизвестно, да и княжество благодаря случившемуся еще долго не попадет под влияние Фатума.
Собственно, это вся деятельность Ангела. Вот только кто он, этот убийца-благодетель? И не связан ли он с последними неудачами во внешней политике и проблемами с Зеркалом? А главное, как его найти? Хоть ты объявление в газету давай: «Срочно требуется праведный защитник, искренне влюбленный в Фатум, но на дух не переносящий короля».
Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Не о происходящем, а просто… насладиться чьим-то обществом. Амелии. Или Люси. Даже лучше Люси. Она будет трещать обо всем на свете и, скорее всего, наведет меня на нужные мысли.
А Амелии я вроде как собирался делать предложение. Только вот сейчас мне совершенно не до этого.
Люси Бендорф, дневник на разрозненных листах. 1 мая 1880 г.
Нашла в библиотеке брошенные Чарльзом каракули. Тоже мне дневник, хоть бы потрудился спрятать куда-нибудь. Хотя о чем я говорю, это же мой брат. Он даже на мои письма отвечает с месячным опозданием.
Последние дни выдались на редкость нервными. А как все здорово начиналось… Амелия такая гостеприимная и столько всего знает… И Алестер – постоянно ворчит, но терпит меня и, кажется, не так уж мучается, как хочет показать. А выставка Фейбера, какой чудесной она была! Да и наш лорд Вирджиль, оказывается, разбирается в искусстве – с ним на такие мероприятия ходить гораздо интереснее, чем с Чарли.
Но после выставки все пошло наперекосяк. Мы вернулись в Ветер лишь к вечеру – ну, не ехать же в столицу ради единственной выставки. Разумеется, я протащила Алестера по своим любимым музеям и кафе. Но в Яблочном ветре нас встретила новость о пожаре. Нет-нет, само поместье цело! Но в соседней деревушке полыхало так, что видно было за милю. А виноват во всем снова сон про ангела. Интересно, откуда он вообще берется? И как этот ангел выглядит? И имеет ли прототип в реальной жизни? Впрочем, я знаю, кого об этом надо спросить.
Привыкши воспринимать Вирджиля как очередного забавного дружка своего брата, я совсем забыла, что он у нас вроде как член совета лордов. Когда-нибудь и Чарльз тоже в него войдет, но мы оба надеемся, что это случится не скоро. Места советников наследуются по мужской линии, и нас вполне устраивает то, что наше семейство представляет перед королем отец.
А вот Алестер мелькает при дворе уже лет десять, причем так часто, что я начинаю думать, будто у Его Величества на него особые виды. Говорят, старик Кэйси – правая рука нашего монарха, сейчас связывается с ним по десять раз на дню. И это, в свою очередь, наводит на мысль о том, что лорд Вирджиль – не только весьма осведомленный человек, но и, вполне может оказаться, связан со столь волнующими всех новостями. Интересно, какие же вопросы обсуждает с ним король? И какие поручения отдает? Не думаю, что он приглашает его просто на чашку чая.
Скорее бы Алестер вернулся, что ли. Без него мне как-то скучно и тревожно. Спасибо хоть столичные друзья, да тетя Глория снабжают последними сплетнями – кроме почты в этом доме совершенно нечего читать. Осилила за прошедшие дни какой-то философский трактат и пролистала учебник химии – узнала много нового, но больше не хочу. Время от времени пытаюсь вытащить Амелию на прогулку, но она только отмахивается и лишь еще глубже утыкается в статьи некоего Уильяма Смита. Чем-то они ее забавляют, хотя мой отец и его друзья в совете лордов сказали бы, что он наглец, невежда и оскорбляет их патриотические чувства. Кто же из них прав-то? Это я тоже спрошу у Вирджиля, когда он приедет.
Смит, Уильям. «Фатум: от мифотворчества к реальности». Статья в журнале «Философия и история», 1879 г. Отрывок.
Взглянем правде в лицо: Фатум – чудовищный гигант, занявший половину мира. Дракон, усевшийся на куче золота и изрыгающий пламя в сторону всякого, кому не повезет оказаться поблизости. Мы смотрим в Зеркало мистерий, захватываем новые княжества и счастливо живем за счет все расширяющихся провинций. И, конечно же, это правильно, ведь Зеркало нам передала рука ангела.
Можете казнить меня за дерзость, господа… или за ересь – как вам угодно. Но что с вами будет, если Зеркала вдруг не станет?
Алестер Вирджиль, неофициальное доверенное лицо короля. Отрывок из дневника. 2 мая 1880 г.
Я чувствую себя полным идиотом. Нет, в самом деле, я ведь серьезный человек: глава рода Вирджилей и советник короля. И я прекрасно понимаю, что нужно несколько раз подумать, прежде чем на что-то решаться. Особенно, если дело касается других людей. Особенно, если дело касается мисс Бендорф. И, тем не менее, я повел себя как глупый мальчишка. И готов выдумывать оправдания, совсем как в детстве.
Но она всегда так непредсказуема. Ступая на порог дома Стаффордов, я и помыслить не мог, что меня тут же сметет радостный вихрь, и Люси повиснет на моей шее, как будто ждала меня многие годы. И обрушит на меня море вопросов. О том, что я думаю про статьи мистера Смита, о том, как поживает король, о том, кто такой Ангел, о том, что первично: идея или материя… Откуда она вообще всего этого нахваталась? И почему, ради всего святого, так радовалась моему приезду?
А потом я взял и поцеловал ее. Не знаю зачем. Быть может, чтобы заставить ее замолчать?
Но она ведь никогда мне не нравилась! Она утомляла, выводила из себя, заставляла сходить с ума каждым своим появлением! В конце концов, я ведь собирался обручиться с другой! Но так и не сделал этого. И, кажется, уже не хочу этого делать. Или хочу, но уже не могу? Черт побери, я выполняю сложнейшие поручения короля, но не могу разобраться в собственных чувствах!
Я поцеловал Люси и тут же сбежал к Амелии. Нет, не делать предложение – до такого абсурда я еще не дошел. Просто неспешность ее движений, ее непоколебимое спокойствие действуют на меня отрезвляюще. И уж конечно, мне совершенно не хотелось объяснять мисс Бендорф собственное поведение.
А Амелия как будто знала, зачем я пришел.
- Как вы поживаете, лорд Вирджиль? Вы уже разобрались со своим таинственным Ангелом?
Всего лишь два вопроса, но я тут же успокаиваюсь и начинаю думать о работе. На этот раз мысли об Ангеле показались мне настоящим спасением.
Я рассказал Амелии все, что успел выяснить по заданию короля. Разумеется, моя деятельность не подлежит огласке, но я знаю, что мисс Стаффорд способна сохранить все в тайне и, более того, дать совет. Возможно, мне и не судьба связать с ней жизнь, но мое доверие к ней безгранично.
- Мне кажется, их будет двенадцать, этих знаковых смертей, - сказала она. – Двенадцать – число космического порядка. А одиннадцать – означает грех. Вряд ли Ангел станет грешить.
Честно говоря, я ничего не знаю о магии чисел. Интересно, знаком ли с ней Ангел так, как знакома Амелия?
Чарльз Бендорф Люси Бендорф, 3 мая 1880 г.
Привет, сестренка!
Знаю-знаю, ты, разумеется, сердишься на меня за то, что я не пишу. Но, заметь, развлекаешься на этот раз ты! А я благородно сижу в адски скучной Липе и одариваю матушку сыновним вниманием. Вообще-то давно пора, а то, когда я приехал, тетя Глория очень мило сделала вид, что не узнает меня. Ну, ты знаешь, как она это делает. Серьезно, порой я просто восхищаюсь нашим дядей Джоном! Он-то терпит ее всю жизнь и ничего, счастлив и относительно весел!
Как там у вас дела? Ты еще не довела Алестера до сумасшествия? И что за ерунду тебе рассказывает Амелия? Выбрось из головы ее дурацкую символику чисел, это все выдумки. Семь деревьев, девять ступенек… всемогущая она наша. Ну а между Липой и Ветром сорок миль, я могу на этом основании объявить себя королем мира?
Хах, нелепая она все-таки, наша мисс Стаффорд. Но она мне нравится. Мне сегодня все на свете нравится, у меня почему-то чудо какое хорошее настроение. А Амелию я, кстати, видел во сне! Она ласково улыбалась и говорила, что если я ей помогу - ты выйдешь замуж за Алестера и вы будете счастливы до конца дней своих, как в сказке. Я аж дар речи потерял. Чтоб Амелия мне ласково улыбалась! Да вас с Вирджилем и то проще представить женатыми!
Определенно, на мне сказывается недостаток юных леди в Старой липе. Ну, ты же помнишь, что я жутко общительный, но девушки постоянно все не так понимают? Так вот, как только я выберусь из Липы, я отправлюсь на край света, найду там самую прекрасную эльфийку, женюсь на ней и буду счастлив до конца дней своих, как и вы с Алестером! А мама перестанет говорить, что я оголтелый мальчишка, да-да. Хорошая идея, правда? Хотя, нет, наверное, не очень. Но помечтать же можно! Помнишь, когда тебе было семь лет, а мне – пятнадцать, мы мечтали, что, когда ты дорастешь до моего возраста, мы станем великими путешественниками и найдем страну эльфов. Но мы никогда этого не сделаем. Знаешь почему? Потому что сколько бы ты ни росла, я всегда буду старше на восемь лет. Ты никогда не сможешь дорасти до моего возраста.
Глупости это все, конечно. Кому они нужны, эти эльфы? Просто иногда во мне восстает романтик, которому не очень-то нравится наш бренный мир.
Ну да не будем о грустном. Покажи это письмо Амелии и спроси, что она думает про эльфов. Уверен, она скажет что-нибудь смешное. И может даже ласково улыбнется.
Скучаю по тебе, милая Люси.
Твой мечтательный Чарли
Этелред, Джеймс Фредерик. «Сказания разных стран и веков», 1857 г. Фатумская королевская библиотека. Легенда о справедливости.
Мироздание мудро направляет своих слуг. Одни призваны наблюдать, другие – действовать, третьи же до поры до времени остаются в неведении. Но никто из них не знает, что есть эта самая мудрость и где же в их действиях справедливость.
Когда люди застывают в растерянности – им на помощь приходит ангел. Он не ждет награды и не проявляет милосердия. Люди боятся его, но ждут, не смотря ни на что.
Говорят, ангел справедлив. Но кто мы такие, чтобы судить об этом?
Мэриан Розалин Бендорф Люси Бендорф, 3 мая 1880 г. Телеграмма.
Дорогая Люси,
произошло нечто ужасное. Чарльз упал с лошади во время конной прогулки и серьезно пострадал. Мы все в больнице, у его постели – прогнозы врачей не обнадеживают. Умоляю тебя не срываться в город тотчас же, как прочтешь телеграмму. Отец приедет за тобой завтра утром. Сообщи лорду Вирджилю – полагаю, он тоже должен знать.
Твоя полная печали и волнений,
мама
Люси Бендорф Чарльзу Бендорфу, 6 мая 1880 г.
Здравствуй, Чарли.
А мне только что передали твое последнее письмо. Заметь, я не тяну с ответом несколько месяцев, хоть и знаю, что ты его никогда не прочтешь. И сам не напишешь ни строчки, и не женишься на эльфийке. И ты ошибаешься, Чарли, я смогу дорасти до твоего возраста. И стать старше тоже смогу, если только Амелия не отравит меня ласковой улыбкой.
А знаешь почему? Потому что ты мертв, Чарли. Потому что Ангел существует, и мы множество раз пили с ним чай. Потому что проклятый Вирджиль доверился самому мирозданию. Потому что сорок миль между Липой и Ветром означают испытание и смерть.
Я убила бы Амелию Стаффорд, если бы это дало хоть малейшую надежду вернуть тебя обратно. Я убила бы Амелию Стаффорд, если бы она была хоть в чем-то виновата. Но Амелия здесь не причем, это все крылатое мироздание. А Амелия спит, она в коме. Как и полгода назад, до того, как пришел Ангел.
Знаешь, Вирджиля я бы тоже убила. Просто за то, что мы пара. Просто за то, что Амелия понимала это лучше нас самих. И за то, что он не хотел ухаживать за мной тогда, на балу в честь дня рождения его матери.
А знаешь, Чарли, ведь Амелия действительно видела всех нас насквозь. Она видела даже то, что мы сами о себе знать не хотели. И она действительно была всемогущей. Девять ступенек, помнишь? И счастливой она, наверное, тоже была. Знаешь, с каким удовольствием она читала статьи Уильяма Смита? И я знаю почему! Потому что он философ, потому что он историк, потому что он не слеп. Он видит, что Фатум, любимое детище мироздания, ненавидит весь мир. А весь мир – слишком много для одного королевства, даже если у него есть Зеркало мистерий. Поэтому Зеркало больше не откликнется. Поэтому Его Величество ждут печали и потери. Вот о чем писал мистер Смит, я разобралась в его статьях.
Амелия, наверное, была справедлива? Если не она, то кто? Но почему от этой справедливости так больно? И почему мне так хочется запустить в Алестера «Сказаниями разных стран и веков» Этелреда?
Обещай мне, Чарли, что, если встретишь в потустороннем мире нашего Ангела, то спросишь у него, какое число отвечает за справедливость, и пришлешь мне столько же призрачных роз. И может быть, он снова ласково тебе улыбнется. Хотя бы тебе.
Обезумевшая от печали и выплакавшая все глаза,
Люси
Глория Бендорф Мэриан Розалин Бендорф, 1 июня 1880 г.
Здравствуй, дорогая Мэри.
Ну вот и лето пришло. Как погода у вас в столице?
К сожалению, мне нечем тебя обрадовать – жизнь в Старой липе размеренна, тиха и по-прежнему печальна. Смерть Чарльза как будто забрала у поместья все краски. Никто теперь не смеется в саду, не декламирует поэтов-романтиков и уж тем более не строит нелепые теории о том, в каком из далеких княжеств могли бы жить эльфы.
Люси до сих пор не хочет никого видеть. Все мы знаем, как близки они были с братом. Порой мне кажется, что вместе с Чарли на тот свет ушла самая светлая и веселая частичка ее души. Бедная девочка сама на себя не похожа. Похудела, побледнела и целыми днями листает философские трактаты, которые забрала у Стаффордов. У них в Яблочном ветре, кстати, атмосфера не лучше нашей. Несчастная Амелия снова в коме, и никто не знает почему. Это случилось в тот же день, когда не стало Чарльза. Мисс Стаффорд как ни в чем не бывало легла спать и до сих пор не просыпалась. Как будто последние полгода всем просто померещились.
Ну да не о Стаффордах речь, а о Люси. Я уж не знаю, что с ней делать. Она почти не разговаривает, ни со мной, ни с Джоном. И почти не выходит из библиотеки. Разве что рано утром идет в конюшню, сама седлает лошадь Чарльза и до завтрака объезжает его любимые маршруты. Пару дней назад я предложила ей вернуться в город, развеяться. Там как раз снова выставляют ее любимого Фейбера. Но она отказалась наотрез, да в таких выражениях! Всегда знала, что философские труды – совершенно не подходящее чтение для молодой леди. Но отчитывать я ее не стала, не решилась. Сегодня-завтра должен приехать лорд Вирджиль – вот он ее пусть и воспитывает. Он единственный, кого она неохотно, но все-таки соглашается слушать.
Знаешь, Мэри, а он, кажется, влюблен в нашу девочку. Я тебе и раньше это говорила, вскоре после бала в честь дня рождения его матери, помнишь? Но ты лишь недоверчиво хмыкала. Так вот, теперь я в этом уверена еще больше! А главное, Люси, хоть и дерзит ему не меньше, чем всем нам, но не отталкивает. В прошлый его приезд они даже играли на фортепиано в четыре руки. Реквием Милберна, правда, играли… ну да хоть какое-то разнообразие среди дней, наполненных библиотечной пылью и знакомыми до каждой травинки тропами.
Будь уверена, Мэри, скоро настанет время лиловых платьев* [Пр. авт.: лиловый в 19 в. был цветом траура во время свадьбы]. И в Липу вернутся краски.
Искренне твоя,
Глория Бендорф
@темы: Проза
-
-
11.07.2011 в 00:29Людей ...смиренно ждут. Подлежащее и глагол получаются несогласованными.
вернуться столицувернуться в столицу, наверное)
Нетерпится пишется раздельно, а не слитно.
Он выбрал самого мудрого и справедливого человека, похвалил, ...погладил по головке и дал конфетку. "Утю-тю, какой ты у меня молодчинка!" - сказал Ангел. Не к месту, короче.
А что, нелепая, но версия. После "что", имхо, требуется более длительная пауза. Можно например, та: "А что? Нелепая, но версия"
маломальски мало-мальски
выпали в осадок жаргонное выражение. И так-то написано пером господина Чопорность и Правильность?)
В остальном - отлично. Прочиталось легко и, как говорят, "на одном дыхании". С удовольствием прочту продолжение, если Вы выложите его в сообществе.
-
-
11.07.2011 в 01:00...погладил по головке и дал конфетку. "Утю-тю, какой ты у меня молодчинка!" - сказал Ангел. Не к месту, короче.
Здесь как раз к месту)) Как Вы могли заметить, в рассказе эти слова принадлежат Уильяму Смиту, а тон его статей достаточно саркастичен.
выпали в осадок жаргонное выражение. И так-то написано пером господина Чопорность и Правильность?)
Он не настолько чопорен и правилен, как кажется Чарльзу и Люси) Они богатые, не обремененные какими-либо заботами аристократы и понятия не имеют, что Алестер - доверенное лицо короля. Разумеется, этот статус накладывает на его поведение определенный отпечаток, и с позиции не слишком внимательных Бендорфов это действительно может показаться простым занудством.
С удовольствием прочту продолжение, если Вы выложите его в сообществе.
Не выложу, потому что рассказ окончен))
-
-
11.07.2011 в 01:11*давненько я так не говорила Оо*
-
-
11.07.2011 в 01:19А в данном случае мне, ко всему прочему, хотелось сделать неожиданный и эмоциональный конец. Получилось или нет - сама не знаю. Мне кажется, что получилось, но мое мнение слишком субъективно))
-
-
11.07.2011 в 01:31Понимаете... у Вас в центре проблема. Большая и глобальная. И читатель ждет решения проблемы, а тут раз - и... всё?! вроде бы в центре одно, а оказалось - другое...
В общем, да, очень неожиданно)
-
-
11.07.2011 в 01:42Возможно, мне не хватило мастерства, чтобы выразить это в рамках рассказа)
-
-
11.07.2011 в 01:45Мастерство - понятие довольно абстрактное. Мне очень понравилось то, как Вы пишете. Пишите еще и не забывайте о нашем скромном сообществе)
-
-
11.07.2011 в 01:48-
-
11.07.2011 в 01:56