Надеюсь, кто-нибудь осилит...)
Без названия пока что
Глава первая
читать дальшеНебо над Сен-Стан не такое, как в других деревнях.
Именно эта мысль посещала Марка каждый раз, когда он устраивался во дворе своего дома и пытался сосчитать все звезды, что освещали землю. Ему всегда казалось, что именно в этот день у него это получится. Однако ему ни разу не удавалось дойти и до нескольких сотен, но мальчик никогда не терял надежду, будучи уверенным, что для любого дела достаточно лишь очень сильно постараться, и все получится.
Небо над Сен-Стан не такое, как в других деревнях. Разве что, быть может, Луна окажется похожей на другие. Но только похожей.
- Марк, - слабым голосом позвала мальчика бабушка, одернув штору и выглянув в окошко. – Марк, уже поздно. Идем спать. Завтра тебе на рынок, а вечером придет Мари.
- Хорошо, сейчас, - отозвался мальчик, медленно поднимаясь и не отрывая взгляда от неба. Каждую ночь ему казалось, что он навсегда прощается с этими сияющими, все ни как не поддающимся подсчету звездами и сияющей, словно бриллиант в темно-синем бархате.
Жизнь Марка была наполнена этим небом до краев, оно было его мечтой, по этому почти каждому созвездию, каждой звезде он радовался, словно дорогому другу, а каждого новичка среди них встречал очень радушно. Близких у мальчика, кроме них, не было никаких, разве что бабушка, о которой двенадцатилетний мальчик заботился, так как, не смотря на малый возраст, понимал, что она – единственный близкий для него человек. Его мать погибла во время родов, даже не успев увидеть новорожденного сына, а отец утонул в озере, когда Марку только-только исполнился год, однако никакой тоски по ним мальчик не испытывал. Все равно не помнил и не знал их.
Однако, помимо неба, у него была еще одна мечта.
***
Толкая перед собой тяжелую тележку с яблоками, которые нужно было отвезти на рынок и продать, Марк подавлял желание съесть хотя бы один из этих фруктов. И только осознание того, что за каждый из них он получит деньги, останавливало его. Впрочем, это останавливало всегда, когда он идет на рынок, где работает с тех самых пор, как научился ходить и говорить. Сначала, первые года четыре, он просто помогал бабушке, подавал яблоки, подбирал и протирал упавшие, и зазывал покупателей. А потом, когда бабушку разбила неизвестная мальчику болезнь, он начал сам собирать фрукты в саду, сам укладывать и возить продавать.
Золотой солнечный диск светился в ярко-голубом небе, а вокруг него мерцала странная, но красивая радуга. Марк, не отрывая взгляда от неё, думал о том, почему небо, освещенное множеством звезд темно-синее, а всего одним солнцем – голубое.
- Сколько стоят фрукты?
Мальчик резко остановился и едва не упал, так как держался за еще не успевшую затормозить тележку. Он стоял прямо около дома с красивой изумрудной крышей, в метре от него находилось крыльцо, аккуратно, без единого изъяна покрытого белой краской, а на ступенях стоял мужчина в светлом плаще, чем-то похожим на монашескую сутану, с серебристым волосами чуть ниже плеч, глазами насыщенного, яркого серо-голубого цвета с узкими зрачками, бледной кожей и немного грубыми, словно вытесанными из камня, чертами. Единственное, что не сочеталось с его внешностью, это красная сеточка лопнувших капилляров в белках глаз. Впрочем, это легко могло возникнуть из-за слишком долгого нахождения в помещении и без выходов на свежий воздух, или же от недосыпания.
Это был самый известный человек в Сен-Стан – Борис де Рэ, которого называли «Мастер Борис», и до последних пяти лет его так называли просто так, даже не вникая в сам смысл этих слов. Об этом мужчине ходило множество разных слухов и вариантов того, чем он занимается. Кто-то говорил, что он – монах, может, даже Папа какого-нибудь государства, который решил обитать в этой маленькой деревушке. Кто-то считал, что он – наследный принц Франции, уже много лет бежавший от своей семьи, и теперь прячущийся здесь. Некоторые утверждали, что Мастер Борис является преступником, разыскиваемым всем миром, а особо впечатлительные и верующие люди уверяли окружающих, что господин де Рэ на самом деле маг-чернокнижник, который наводит на своих недругов смертельные болезни и воскрешает мертвых, а своим тайно помогает. Те, кто придерживался этой версии, подкрепляли её тем, что в последние годы не случалось засух, и нападения разбойников стали очень редкой вещью. У других предположений не было таких доказательств, по этому основная масса жителей склонялась к последнему варианту, и благоговение перед молчаливым и скрытным жителем усиливалось с каждым днем.
Однако пять лет назад неожиданно в деревню прибыла не кто-нибудь, а наследница рода Лакур, молодая, богато одетая женщина, широко известная не только своей фамилией, но и красотой и роскошными черными волосами, по имени Мартина, и, пройдя по главной улице, скрылась в доме Мастера Бориса.
Тот час, что она там находилась, те немногие, кто все еще придерживались версии о наследном принце, торжествовали и со всеми подряд делились своим триумфом. Но это продолжалось не долго. По истечению шестидесяти минут Мартина де Лакур выпорхнула из дома абсолютно счастливая, держа в руках очаровательную фарфоровую куклу, одетую в почти точно такое же красное платье, какое было на её обладательнице. Вокруг дома де Рэ столпились почти все жители Сен-Стан и, когда хозяин вышел, потребовали ответа.
Глядя на раскрасневшуюся, готовую вот-вот вспыхнуть толпу, он объяснил, что имя Борис де Рэ известно в разных странах как имя одного из самых величайших мастеров фарфоровых кукол. Он смастерил их больше нескольких сотен, и почти все куплены коллекционерами или королевскими семьями.
И после этого – а было ему на тот момент семь лет – самой главной мечтой Марка стало желание попасть в мастерскую Бориса и увидеть кукол, изготовленных им. И каждый раз, проходя мимо небольшого дома под изумрудной черепицей, мальчик непременно останавливался на несколько секунд, старательно вглядываясь в окна и пытаясь увидеть хоть что-то. Однако о том, что бы вот так начать говорить с самим Мастером, он и мыслей не держал.
Борис, увидев, какую реакцию вызвал своими словами, едва заметно усмехнулся, и повторил:
- Сколько стоят фрукты?
Марк, мотнув головой и словно очнувшись от транса, назвал цену. Мужчина, немного порывшись в карманах плаща, вытащил темный мешочек с деньгами и протянул его мальчику. Тот взял довольно тяжелый сверточек и, раскрыв, потерял дар речи. Он был полностью заполнен серебряными монетами. Этого вполне хватает на всю тележку с яблоками, и даже больше.
- Завези ко мне, - произнес господин де Рэ, и на мгновение Марку захотелось подпрыгнуть от радости. Неужели мечта сбудется, и ему будет позволено увидеть мастерскую, или хотя бы дом изнутри? Однако мужчина кивнул в сторону небольшой пристройки около дома, и мальчик приуныл. Развернув тяжелую тележку, он начал толкать её в указанном направлении.
Эта пристройка была похожа на небольшой, но очень аккуратный сарай. В нем царила чистота, темнота и странный холод, которым веяло со всех углов. Скорее всего, это было из-за того, что сарай находился ниже уровня земли. Все помещение было заставлено открытыми коробками со странными инструментами и деревянными ящиками, в отличие от коробок, плотно закрытыми, все, кроме одного, стоящего рядом с единственным свободным местом у стены, где, видимо, и нужно было оставить тележку.
Кое-как вкатив тележку в помещение и ежась от холода, Марк огляделся еще раз, и инстинктивно повел плечами. Здесь царила странная, страшная атмосфера, тот ящик, к которому нужно было подойти – приоткрытый – пугал темнотой, которая была внутри него.
Не бойся, - сказал сам себе мальчик, уверенно шагая к нужному месту. – Будь мужчиной. Не бойся. Ничего страшного тут нет. Мастер Борис – не колдун и всякое такое. Он замечательный мастер кукол, и опасаться нечего.
Дойдя до ящика и примостив около него тележку с яблоками, Марк несколько секунд неотрывно смотрел на этот ящик, и облегченно вздохнул. Ничего на него не выпрыгнуло, крышка с угрожающим скрипом не открылась еще больше, и, самое страшное, что мог представить себе мальчик – вылезающие из ящика руки – не случилось. Даже холод немного отступил и дышать стало легче.
- Знаешь, что там?
Марк подскочил. Сердце уже второй раз за день ушло в пятки, и снова из-за Мастера Бориса, настолько неожиданно и бесшумно он подошел. Глядя на испуганного мальчика, господин де Рэ положил ладонь на его худое плечо. Это прикосновение добавило Марку некоторой уверенности, и он снова повернулся к ящику.
- Нет, - покачал он головой.
- Хочешь посмотреть?
Светлая рука легла на приоткрытую крышку, и Марк непроизвольно сглотнул. Все-таки старый, детский страх темноты, которая сейчас таилась внутри ящик, не давал ему покоя и не отпускал в этом странном месте.
С угрожающим скрипом повернулся этот механизм, и крышка откинулась, открывая взгляду внутренности, которые до этого таили гладкие деревянные доски. Перед тем, как взглянуть на них, Марк понял, что один из трех его ожиданий все-таки осуществился. Однако, когда он увидел, что лежало внутри, его парализовало от ужаса.
Беспорядочно, друг на друге, в ящике лежали руки. Маленькие, белые, похожие на младенческие, ручки с согнутыми пальчиками. Их были десятки, а может и сотни. Некоторые потемнели, какие-то даже почернели. Испуганный мальчик не нашел в себе сил не то что отшатнуться, а даже дышать. Все тело окутало оцепенение, словно вата, не дающая даже шевельнуться. Руки и ноги словно отпали, и единственное, что сейчас ощущал Марк – ладонь Мастера на плече, и это вселило какую-то странную уверенность в том, что увиденному есть свое объяснение.
- Это неудавшиеся детали моих кукол, - словно услышав его мысли, сказал господин де Рэ. – При работе с фарфором нельзя избежать изъянов, и за время моей работы накопилось столько… - он слегка усмехнулся, - столько дефектных.
- А… - Марк перевел взгляд на Мастера, и неуверенно улыбнулся. – Но я думаю, что у вас все равно очень много красивых и… не дефектных кукол!
Борис усмехнулся, и ладонь, до этого лежавшая на плече мальчика, взъерошила его волосы. Марк даже сощурился от удовольствия.
- Хочешь посмотреть на мои работа? – предложил Мастер, отступая. Мальчик усиленно закивал, не смея верить своему счастью.
Неужели мечты так легко сбываются?
В доме Мастера царила такая же чистота, что и в пристройке с ящиками. Разве что того могильного холода не было. В мастерской царил полумрак, и только яркая лампа, стоящая на столе, разгоняла его. Так же здесь находился еще один стол с мягким креслом рядом, и большой шкаф, зачем-то занавешенный темной тканью. Начищенные до блеска инструменты лежали ровным рядом с краю стола, здесь же лежала коробочка с катушками ниток и иголками.
- Вы и платья им сами шьете? – чувствуя, как учащается сердцебиение, спросил Марк, жадно разглядывая все это. Мастер кивнул, и сделал шаг в сторону, к шкафу.
- Они здесь, - сказал он и одернул ткань. У мальчика вырвался тихий вздох изумления.
На четырех полках сидели… нет, слово «кукла», которое сейчас воспринимается как синоним слова «игрушка», здесь просто не подходит. Это были прекрасные, фарфоровые маленькие девушки с печальными глазами, заглядывающими в душу. В них все было прекрасно и почти идеально. Тонкие пальчики и узенькие ладошки, выглядывающие из рукавов платьев. Волосы и прически, самые разны: кудри, прямые локоны, короткие, длинные, замысловатые и просто распущенные. Лица, почти ни чем не отличающиеся от настоящих, человеческих. Вот только в отличие от людских, в их личиках не было ни единого изъяна.
Марк разглядывал кукол, по долгу задерживаясь на каждой, отмечая и стараясь запомнить все: цвет глаз, волос, оттенок кожи, фасон платья, прическу, и даже расположение пальцев: у одной сильнее других оттопырен мизинчик, у другой одна рука повернута ладошкой вверх, у третьей все пальчики разогнуты и вытянуты, у четвертой, наоборот, сжаты в кулачки… все это мальчик изучал с искренним интересом. Все это множество прекрасных барышень было такое же, как и ночное общество звезд. Их много, и каждая уникальна. Каждую можно запомнить, каждую он будет знать и скучать, когда придется навсегда расстаться. А это, возможно, наступит через несколько минут.
Мастер словно снова услышал его мысли и усмехнулся, протягивая руку и беря одну куклу: самую маленькую и тоненькую, казалось, от простого неосторожного прикосновения она рассыплется белой фарфоровой пылью. У неё были красивые черные волосы до плеч, очень бледное, гораздо светлее, чем у остальных, лицо, большие, немного испуганные карие глаза и слегка приоткрытый ротик. Если бы это был портрет, а не кукла, Марк решил бы, что художник изобразил эту девочку в момент, когда она испытала страх. Одета она была в белое платье, которое постепенно темнело к низу, по этому подол был словно охвачен и обшит черной лентой. Так же, в отличие от других кукол, у этой наряд был не пышный, без множества юбок и рукавов, как дань английской моде, пришедшей во Францию. Нет, ткань, из которой было сшито это платье, была легкой, почти воздушной. Длинное, облегающее худенькое тельце куклы, одеяние казалось светлым, немного расплывчатым пятном в этом царстве черных, красных, зеленых, синих, пестрых, пышных нарядов.
- Её я сделал последней, - произнес Мастер, глядя на свое творение, мирно сидящее на его ладонях и испуганно глядящее в сторону. – И пока еще не подобрал ей имя.
В ответ на непонимающий взгляд мальчика, он добавил:
- Каждой кукле нужно свое имя. Как и свой хозяин, который будет её оберегать. Для этого они и предназначены: быть любимыми. Понимаешь?
- Да, - кивнул Марк, стараясь запомнить каждое слово, сказанное господином де Рэ.
- Так вот. Думаю, этой кукле нужен особый уход. Нечто… - он на мгновение задумался, - …нечто такое же, как она. Не мог бы ты помочь мне найти ей такого хозяина?
Мальчик снова кивнул, чувствуя, как снова учащается пульс. Самому Мастеру Борису требуется его помощь! Сегодня действительно необычный день!
- Я рад, что ты согласился, - Мастер повернулся к мальчику и протянул ему куклу. – Найди девочку, примерно твою ровесницу, любящую цветы и боящуюся темноты. Думаю, они вдвоем смогут найти общий язык. Как тебя зовут?
- Марк, - одними губами представился мальчик, аккуратно, словно живое существо, беря куклу в руки, чувствуя, какая она худенькая под платьем.
- Спасибо тебе, Марк, - кивнул Борис, осторожно задергивая ткань на шкафу. – Зато, что ты согласился мне помочь… может, ты хочешь, что бы я сделал куклу именно для тебя? Такую, какую ты пожелаешь?
Мальчик опустил взгляд на безымянную, несчастную и испуганную девочку в своих руках, потом на шкаф, где за темной тканью сидели, дожидаясь своего часа, другие куклы, и снова перевел его на Мастера.
- Можно… можно я буду иногда приходить? Смотреть на них… - кивок в сторону темной ткани. – Ну и… я бы очень хотел увидеть, как вы работаете.
Самое сокровенное желание впервые в жизни было озвучено вслух. И не при ком-нибудь, а при человеке, от которого напрямую зависит исполнение этого желания. Едва закончив говорить, Марк замер, готовясь к худшему.
Он снова не услышал ни шагов, ни хотя бы шороха одежды. Просто все та же тяжелая, бледная ладонь опустилась на его макушку, взъерошивая темные, уже давно не стриженные волосы. Ощутив это прикосновение, мальчику захотелось провалиться сквозь землю.
- Можешь приходить, когда захочешь, - в голосе господина де Рэ слышалась улыбка. – Я не против. Не думаю, что ты будешь мешать моей работе.
В голове эхом прозвучали эти слова, и Марку показалось, что в его груди взорвался шар, наполненный водой, и теперь теплая жидкость растекается по всему телу. Это было великолепное, какое-то тягучее, но очень приятное чувство.
- Спасибо! – радостно воскликнул он. – Огромное вам спасибо, Мастер!
Домой Марк вернулся днем, с мешочком серебряных монет и красивой куклой, пытаясь придумать, кому же её подарить. Он знал почти всех детей в деревне, однако с девочками почти не общался, больше предпочитая иногда участвовать в междоусобных войнах, где мальчишки. Разделившись на две армии, закидывали друг друга грязью и брызгались водой. Это было бесцельно, но за то очень весело.
- Ты все продал? – удивленно спросила бабушка, оторвавшись от вязания. Даже сидя дома она не хотела быть беспомощной старухой, и вязала кружевные салфетки, которые потом продавала знакомым. Марк понимал, что некоторые приобретают их по смехотворной цене просто из жалости, но не хотел расстраивать бабушку, по этому молчал.
- Все! – радостно воскликнул мальчик, показывая ей мешочек, в котором бренчали монетки.
- Молодец, - кивнула бабушка, и снова принялась вязать. – Собери яблок, и можешь идти гулять. Только не забудь, к нам вечером придет Мари.
Марк, услышав это, резко остановился и мысленно хлопнул себя по лбу. Ну конечно же! Мари! Как он мог про неё забыть?
Мари – это его троюродная сестра. Их бабушки были родными сестрами, хоть и сводными, но на эту деталь ни кто не обращал внимания. Мари была на год старше Марка, и тоже работала на рынке, но вместе с матерью: в их саду разводили не яблони, а клумбы с цветами. По этому каждый месяц Мари вместе с мамой, когда та была не занята, приходила к ним в гости с корзинкой, полной красивых букетов, и оставалась у них на ночь. Встречал их Марк тоже с корзинкой, но только с фруктами.
Ему нравилось общаться со своей сестрой, вот только часто с ней встречаться не особо хотелось. У них были разные друзья и увлечения, по этому их вполне удовлетворяли походы в гости раз в месяц.
Мари любит цветы. Даже больше, чем её мать, и, если случится какое-то несчастье, с радостью будет и дальше разводить их и продавать. А еще она очень боится темноты, о чем Марк узнал, когда они пошли на два дня в поход к озеру, на окраине Сен-Стан. Когда время перевалило за полночь, а мальчик рассматривал звезды, сестра заползла к нему, под его ватное одеяло, и спросила, можно побыть с ним немного. Просто ей немного страшно, когда вокруг так темно, вот и все.
Значит, он подарит эту куклу Мари.
Приняв это решение, обрадованный мальчик осторожно посадил фарфоровую девочку на кровать, подложив ей под спину подушку, и побежал в сад, собирать яблоки к приходу родственников.
Когда в дверь постучались, Марк только-только закончил, под бдительным руководством бабушки, протирать стол от пыли. Улыбающаяся Мари перешагнула через порог. В её руках была немного неуклюжая и кривоватая, но, похоже, новая корзинка, а в ней с десяток самых разных видов цветов. Три белоснежные лилии в окружении шести роз, желтые, словно солнце, ирисы, яркие, как диковинные птицы, фиалки, добавляющие в композицию света, словно маленькие кусочки неба, васильки, и так далее. С каждым месяцем у Мари получаются эти композиции все удачнее и удачнее. Все красивее и красивее.
- Здравствуйте! – радостно воскликнула она, проходя и ставя корзинку на стол, вокруг которого несколько секунд назад Марк бегал с тряпкой в руках. – Как ваши дела?
- Хорошо, деточка, - улыбнулась бабушка, близоруко вглядываясь в цветы. – Ох, красота-то какая… сама делала, или мать?
- Конечно, сама! И корзинку, кстати, тоже сама плела!
- Умница, девочка. Марк? – бабушка оглянулась в поисках внука. Марк вышел из своей комнаты, держа свою корзинку. Сегодня он специально набрал самых красных и спелых яблок, впрочем, как всегда перед приходом сестры.
- Здравствуй, - девочка улыбнулась ему, и он неуверенно ответил на её улыбку.
Мари не была красавицей. Впрочем, ей ведь еще только тринадцать, может, у неё еще все впереди. У неё был большой нос, тонкие губы, слегка полноватые щеки. Но в целом все это смотрелось довольно мило. Но самым красивым в её внешности были волосы: роскошные, светлые, в солнечном свете кажущиеся золотыми. Очень густые и длинные, доходящие ей до талии. В те редкие моменты, когда они вдвоем с Марком шли по улице, на них постоянно оглядывались. Самого Марка это немного беспокоило, а Мари за всю жизнь уже привыкла к такому вниманию со стороны жителей Сен-Стан.
Сейчас её волосы стали еще длиннее и красивее, и казалось что в комнате появилось еще одно солнце, распространявшее вокруг себя теплый золотистый свет.
- Знаешь, Мари… ты очень… солнечная, - произнес Марк. Ему вдруг вспомнилась одна из кукол Мастера со светлыми волосами. Тогда они ему казались яркими и красивыми, но теперь, по сравнению с Мари, их образ начал бледнеть.
Неужели существуют люди, способные затмить кукол Мастера? И он, Марк, узнал это всего через несколько часов после визита в мастерскую! Мальчика посетило странное чувство обиды, словно его обманули. Но оно не помешало ему и дальше восхищаться волосами сестры.
- Спасибо, - Мари смущенно улыбнулась и слегка порозовела. – А ты, я смотрю, возмужал… и волосы отрастил…
Марк провел ладонью по своим действительно сильно отросшие каштановые волосы, и растерянно промолчал. Девочка засмеялась и, подойдя к нему, обняла.
- Ну, это был комплимент, глупый! – она взяла корзинку и радостно осмотрела яблоки. – М! На вид очень аппетитно! Можно попробовать одно?
- Да, конечно!
- На, золотце, - произнесла бабушка, протягивая Мари платок, и Марк узнал в нем тряпочку, которой он протирал стол. Быстро забрав её у бабушки, он вытащил из шкафа чистую, сам взял одно яблоко, протер его и отдал сестре.
- Спасибо, - снова улыбнулась девочка и откусила кусочек. С боков потек прозрачный, ароматный сок. Марк сглотнул и перевел взгляд на цветы.
- Кстати, - вспомнил он, - у меня для тебя есть еще один подарок, - он обернулся в сторону бабушке, роющейся в шкафах в поисках чего-то. – Идем, - он взял Мари за руку и вывел из кухни, направляясь в свою комнату. – Только закрой глаза. Это сюрприз.
- Хорошо, - улыбнулась девочка и послушно закрыла глаза.
- Не подглядывай! – предостерег мальчик и ввел её в свою комнату.
Маленькая фарфоровая девочка по-прежнему сидела, прислонившись спиной к подушке, испуганно глядя на вошедших детей. Марк, выпустив руку сестры, медленно подошел к кровати и взял куклу, вглядываясь в карие глаза.
- Вы найдете общий язык, - сказал он, прокручивая в памяти увиденные минуту назад точно такого же цвета глаза Мари. – Вот. Это тебе.
Девочка медленно открыла глаза и устремила взгляд на куклу. Несколько секунд она неотрывно смотрела на подарок, а потом издала тихий вскрик и… расплакалась.
- Эй! – не на шутку перепугался Марк. – Ты что? Я тебя обидел? Извини, я не хотел! Думал, что тебе понравится…
- Мне нравится, - всхлипнула Мари, утирая глаза рукавом своего простого светлого платья. – Мне очень сильно нравится… я… я так давно собирала деньги, очень хотела купить у Мастера куклу, а ты… спасибо, Марк! Спасибо тебе большое!
Она, снова всхлипнув, подалась вперед и обняла брата. Он успокаивающе погладил её по спине, все еще находясь в замешательстве. Вот уж чего он точно не ожидал.
- Как ты её назовешь? – спросил он, когда сестра уже успокоилась, и они сели на его кровати, рассматривая куклу.
- Хм… - девочка задумалась, поглаживая свою новую фарфоровую подружку по черным волосам. – Я уже давно думала об этом, и придумала сразу несколько имен. Но мне кажется, что ни одно ей не подходит.
- Помочь тебе придумать? – предложил свою помощь Марк, но Мари покачала головой.
- Нет. Лучше я сама, хорошо?
- Хорошо.
Марк перевел взгляд к окну. Горизонт уже окрасился в красные тона, и солнечный диск, ставший оранжевым, медленно погружался в это алое море. Прекрасное зрелище. Интересно, думал мальчик, удастся ли сегодня вытащить Мари ночью на улицу посмотреть на звезды?
- Миранда, - произнесла Мари, усаживая кукла к себе на колени и переводя счастливый взгляд на брата. – Я назову её Миранда.
- Да… - задумчиво протянул Марк, снова глядя в испуганные карие глаза. – Думаю, оно ей подойдет.
- Расскажи мне еще раз, какие еще там были куклы, - попросила Мари, выглядывая из-под одеяла.
Она наотрез отказалась сегодня идти смотреть на звезды, списывая все на то, что сегодняшняя ночь темная, безлунная и страшная, но поклялась, что в следующем месяце они обязательно пойдут. По этому сейчас они лежали на кровати, закутавшись в одно тяжелое ватное одеяло, и Марк рассказывал ей о своей встрече с Мастером. Девочку очень обрадовало после этого рассказа, что он подарил именно ей Миранду, которая теперь лежала между ними. В почти полной темноте казалось, что с её лица наконец сошел страх.
- Их было очень много. Они сидели на четырех полках, и свободного места почти не было, - вспоминал Марк. – Они все были очень красивые… но ни у одной не было таких красивых волос, как у тебя.
Мари довольно засмеялась.
- И платья у них были просто замечательные. Одноцветные, пестрые, с оборочками, с бантиками. Самые-самые разные.
- Здорово, - мечтательно вздохнула Мари. – Вот бы и мне их увидеть…
- Я не знаю, - честно ответил мальчик. – Не думаю, что Мастер разрешит мне взять тебя с собой.
- Ну ладно, - бодрым голосом, за которым она попыталась скрыть грусть, сказала Мари. – За то у меня есть Миранда, и ни у кого такой больше не будет! Верно ведь?
- Да, верно, - кивнул Марк.
Они замолчали, и спустя несколько минут мальчик понял, что сестра уснула. Он перевел на неё взгляд. Плотно закрытые глаза, золотистые локоны, беспорядочно разбросанные по подушке, и руки, обнимающие куклу, уткнувшейся лицом в её плечо. Черные волосы слегка растрепались и темным пятном выделялись на ночной рубашке девочки.
Улыбнувшись и, подавшись вперед, поцеловав Мари в лоб, Марк слез с кровати и выбрался через окно во двор. Звезды поприветствовали его своим слегка голубоватым мерцанием. Столько всего случилось за этот день! Мальчику казалось, что он не видел этого ночного неба и рассыпанных по нему этих бриллиантов уже очень, очень давно.
Интересно, какую следующую куклу будет делать Мастер?
На следующий день бабушка разрешила Марку не идти на рынок торговать, по этому он вместе с Мари позволил себе проваляться в кровати до обеда. Потом, съев по лепешке, они отправились гулять по Сен-Стан. Марк, после долгого сопротивления, позволил Мари немного подровнять его волосы (результат понравился всем, кроме него самого) и вплести в них одну из трех лилий, которые она принесла с собой вчера.
- Я похож на девочку, - пробормотал он, мрачно глядя в зеркало. Мари захихикала, поглаживая его по голове:
- Ты просто прелесть! А мальчиков, похожих на девочек, очень любят!
Марк только тяжело вздохнул, пообещав себе, что, как только сестра отправится домой, вытащить этот проклятый цветок из волос.
Себе Мари в волосы вплела розу и взяла с собой Миранду.
- Я теперь с ней не расстанусь! – радостно улыбаясь, сказала она.
- Ты настолько любишь кукол? – удивился Марк. Конечно, святая мечта абсолютно любого жителя Сен-Стан – получить изделие Мастера Бориса, однако что бы с таким фанатизмом к ним относиться…
- Нет, - покачала головой Мари, обнимая Миранду. – Потому что это твой подарок!
Мальчик смутился и, отвернувшись, быстро пошел к двери.
- Ладно, идем, - бросил он, чувствуя себя уязвленным.
Конечно, он очень любил Мари. Его единственная сестра и близкая родственница, помимо бабушки и тети. Но бабушка очень слабая и почти не выходит из дома, а с Партицией – мамой Мари – он видится еще реже, чем с самой Мари. Время течет очень быстро, словно песок сквозь пальцы, и его почти ни на что не хватает. По этому, пусть даже они и живут в одной дереве и работают на одном рынке, Марку очень сложно встречаться семьей. По этому тетей Патрицией и был придуман этот ритуал – раз в месяц она приводит свою дочь – или Мари сама приходит – и оставляет на ночь, что бы дети могли пообщаться.
- Ой, смотри! Здесь же живет Мастер?
Марк остановился и проследил за пальцем Мари. Она указывала на маленький светлый дом под зеленой черепицей и с небольшой пристройкой вроде сарая. Вспомнив, что он увидел в нем, мальчик сначала поежился, а потом улыбнулся. Именно здесь, там, где они сейчас стояли, вчера начала сбываться его мечта.
- Да, здесь, - чувствуя себя гораздо более осведомленным, чем сестра, ответил Марк.
- Здорово! Очень красивый дом! Пожалуйста, опиши мне еще раз его мастерскую! – Мари с мольбой посмотрела на брата и молитвенно сложила руки на груди. – Пожалуйста!
Мальчик улыбнулся и, бросив еще один взгляд на дом, произнес:
- Очень небольшая комната, освещает её только лампа на рабочем столе. Много-много приборов и инструментов, специальных, для кукол, - пояснил он. – Еще один стол с креслом, и большой-большой шкаф, закрытый темной тканью. А в нем – куклы.
- М… - Мари мечтательно закатила глаза. – Теперь у меня такое чувство, что я сама там побывала!
- Еще бы! Столько раз слушать одно и то же, - покачал головой Марк.
- Лучше сто раз услышать, чем один раз увидеть, - засмеялась девочка, гладя по голове Миранду.
- Дурочка, ты все перепутала!
- Я шучу, глупый! Кстати, - она поправила розу на голове и лукаво улыбнулась. – Теперь прохожие оглядываются не только на меня! Ты становишься знаменитым, благодаря этой лилии и мне! – она щелкнула пальчиками по белоснежным лепесткам и, по удобнее перехватив Миранду, хохоча, бросилась бежать.
- Дурочка! – снова воскликнул Марк и помчался за ней. Прохожие, издалека замечая несущихся и смеющихся детей, предусмотрительно отступали в сторону, а когда те подходили близко, узнавали их.
Оббежав весь рынок, они выдохлись и остановились, у мальчика хватило сил лишь вцепиться в рукав сестры. Ни сказать, ни тем более что-то сделать, он просто не мог. Оба разом, как по команде, сели на землю и облокотились спиной о какой-то прилавок.
- Знаешь… - часто-часто дыша и едва успевая вставлять между вдохами и выдохами слова, произнес Марк, - из-за тебя… меня… теперь… обзывать будут…
- Как? – пытаясь совладать с собственным дыханием, как и брат со своим, спросила Мари.
- Не знаю… - честно ответил мальчик и задумался. – Может, Марк де Лис (1)?
Девочка засмеялась, не смотря на то, что дышала с трудом. Она протянула немного подрагивающую ладошку и погладила брата по голове.
- Не обижайся на меня, - улыбнулась она. – Я же не со зла. Ты же знаешь, как я тебя люблю. И тебе правда очень красиво с этим цветком. Честно!
Марк посмотрел в её бесхитростные карие глаза, и вздохнул.
- Ладно, я не злюсь, - кивнул он, хотя было видно, что ему все еще очень хочется придумать какой-нибудь повод для обиды.
- Все, не будь врединой, и пошли дальше гулять! – Мари вскочила на ноги и, дождавшись, пока брат тоже поднимется, ухватила его за руку и повела за собой.
Весь день они рассматривали товары на рынке, смеялись над чудаковатыми нарядами, в которых иногда встречались прохожие, ловили бабочек, порхающих над только-только начавших цвести цветами. В воздухе витал слегка горьковатый, но очень приятный запах весны. Тот самый, присущий только ей.
К вечеру Марк проводил Мари до её дома, по пути зайдя в свой и забрав корзинку с яблоками. Тетя Патриция, открыв дверь, кинулась обнимать племянника, радоваться тому, что он так вырос и даже немного возмужал, хвалить его осанку и хорошую стрижку (при этих словах сам Марк скуксился, а Мари засмеялась, но ничего не сказала). Яблоки она приняла, и предложила немного посидеть у них, подождать яблочный пирог.
- Готовится очень быстро, так что ты и оглянуться не успеешь, - улыбаясь, пообещала тетя, и упорхнула на кухню. Проводив её взглядом, Мари предложила подождать пирога в её комнате.
Он уже очень давно не был в спальне своей сестры. Это была маленькая, но очень светлая комнатка, с большим окном, которое выходило прямо на сад с цветами. Узкая кровать, аккуратно застеленная пестрым покрывалом, маленький столик, на котором стояла ваза со свежими цветами, пара стульев и большая полка с книгами.
- Очень красиво, - абсолютно искренне сказал Марк, кивнув сначала на окно, а потом на саму комнату.
- Спасибо, - улыбнулась Мари, садясь на стул около столика. – Знаешь, в детстве мне не очень нравилось, что я живу именно в этой комнате, потому что клумба, которую видно лучше всего, тогда была заброшена. А потом мама предложила мне самой ей обустроить. Вот и…
- Это твоя клумба? – не поверил Марк, снова глядя в окно.
- Моя, - кивнула девочка, и засмеялась. – И почему такой удивленный тон? Я же с самого детства занимаюсь цветами! Разумеется, я умею с ними обращаться, глупенький!
- Сама дурочка, - обиженно пробормотал мальчик, взъерошивая свои непривычно подстриженные волосы.
Пирог, который действительно был испечен очень быстро, был выше всяких похвал. Поблагодарив тетю Патрицию и Мари, Марк собрался было уходить, но тут сестра, хлопнув себя по лбу, вспомнила:
- Мамочка! Я же забыла показать тебе подарок Марка! – и унеслась в комнату. Тетя с недоумением посмотрела на племянника, и буквально через секунду Мари вернулась, держа в руках Миранду. – Вот! Её Марку отдал сам Мастер Борис, а Марк подарил мне!
Патриция с изумлением осмотрела куклу, подержала её в руках, и вернула дочери.
- Очень красивая, - сказала тетя. – Повезло тебе, Мари. И тебе тоже, Марк.
- Почему? – изумился тот.
- Потому что если Мастер отдал тебе эту куклу даром, значит, доверяет. И, может быть, однажды возьмет тебя в ученики.
- В ученики? – хором повторили дети и, прыснув, посмотрели друг на друга. Патриция же осталась серьезной.
- Да.
- То есть, он научит меня делать таких же красивых кукол, как он? – жадно спросил Марк.
- Не обязательно, - покачала головой женщина. – У господина де Рэ – талант. Хотя, возможно, он углядел его и в тебе.
Без названия пока что
Глава первая
читать дальшеНебо над Сен-Стан не такое, как в других деревнях.
Именно эта мысль посещала Марка каждый раз, когда он устраивался во дворе своего дома и пытался сосчитать все звезды, что освещали землю. Ему всегда казалось, что именно в этот день у него это получится. Однако ему ни разу не удавалось дойти и до нескольких сотен, но мальчик никогда не терял надежду, будучи уверенным, что для любого дела достаточно лишь очень сильно постараться, и все получится.
Небо над Сен-Стан не такое, как в других деревнях. Разве что, быть может, Луна окажется похожей на другие. Но только похожей.
- Марк, - слабым голосом позвала мальчика бабушка, одернув штору и выглянув в окошко. – Марк, уже поздно. Идем спать. Завтра тебе на рынок, а вечером придет Мари.
- Хорошо, сейчас, - отозвался мальчик, медленно поднимаясь и не отрывая взгляда от неба. Каждую ночь ему казалось, что он навсегда прощается с этими сияющими, все ни как не поддающимся подсчету звездами и сияющей, словно бриллиант в темно-синем бархате.
Жизнь Марка была наполнена этим небом до краев, оно было его мечтой, по этому почти каждому созвездию, каждой звезде он радовался, словно дорогому другу, а каждого новичка среди них встречал очень радушно. Близких у мальчика, кроме них, не было никаких, разве что бабушка, о которой двенадцатилетний мальчик заботился, так как, не смотря на малый возраст, понимал, что она – единственный близкий для него человек. Его мать погибла во время родов, даже не успев увидеть новорожденного сына, а отец утонул в озере, когда Марку только-только исполнился год, однако никакой тоски по ним мальчик не испытывал. Все равно не помнил и не знал их.
Однако, помимо неба, у него была еще одна мечта.
***
Толкая перед собой тяжелую тележку с яблоками, которые нужно было отвезти на рынок и продать, Марк подавлял желание съесть хотя бы один из этих фруктов. И только осознание того, что за каждый из них он получит деньги, останавливало его. Впрочем, это останавливало всегда, когда он идет на рынок, где работает с тех самых пор, как научился ходить и говорить. Сначала, первые года четыре, он просто помогал бабушке, подавал яблоки, подбирал и протирал упавшие, и зазывал покупателей. А потом, когда бабушку разбила неизвестная мальчику болезнь, он начал сам собирать фрукты в саду, сам укладывать и возить продавать.
Золотой солнечный диск светился в ярко-голубом небе, а вокруг него мерцала странная, но красивая радуга. Марк, не отрывая взгляда от неё, думал о том, почему небо, освещенное множеством звезд темно-синее, а всего одним солнцем – голубое.
- Сколько стоят фрукты?
Мальчик резко остановился и едва не упал, так как держался за еще не успевшую затормозить тележку. Он стоял прямо около дома с красивой изумрудной крышей, в метре от него находилось крыльцо, аккуратно, без единого изъяна покрытого белой краской, а на ступенях стоял мужчина в светлом плаще, чем-то похожим на монашескую сутану, с серебристым волосами чуть ниже плеч, глазами насыщенного, яркого серо-голубого цвета с узкими зрачками, бледной кожей и немного грубыми, словно вытесанными из камня, чертами. Единственное, что не сочеталось с его внешностью, это красная сеточка лопнувших капилляров в белках глаз. Впрочем, это легко могло возникнуть из-за слишком долгого нахождения в помещении и без выходов на свежий воздух, или же от недосыпания.
Это был самый известный человек в Сен-Стан – Борис де Рэ, которого называли «Мастер Борис», и до последних пяти лет его так называли просто так, даже не вникая в сам смысл этих слов. Об этом мужчине ходило множество разных слухов и вариантов того, чем он занимается. Кто-то говорил, что он – монах, может, даже Папа какого-нибудь государства, который решил обитать в этой маленькой деревушке. Кто-то считал, что он – наследный принц Франции, уже много лет бежавший от своей семьи, и теперь прячущийся здесь. Некоторые утверждали, что Мастер Борис является преступником, разыскиваемым всем миром, а особо впечатлительные и верующие люди уверяли окружающих, что господин де Рэ на самом деле маг-чернокнижник, который наводит на своих недругов смертельные болезни и воскрешает мертвых, а своим тайно помогает. Те, кто придерживался этой версии, подкрепляли её тем, что в последние годы не случалось засух, и нападения разбойников стали очень редкой вещью. У других предположений не было таких доказательств, по этому основная масса жителей склонялась к последнему варианту, и благоговение перед молчаливым и скрытным жителем усиливалось с каждым днем.
Однако пять лет назад неожиданно в деревню прибыла не кто-нибудь, а наследница рода Лакур, молодая, богато одетая женщина, широко известная не только своей фамилией, но и красотой и роскошными черными волосами, по имени Мартина, и, пройдя по главной улице, скрылась в доме Мастера Бориса.
Тот час, что она там находилась, те немногие, кто все еще придерживались версии о наследном принце, торжествовали и со всеми подряд делились своим триумфом. Но это продолжалось не долго. По истечению шестидесяти минут Мартина де Лакур выпорхнула из дома абсолютно счастливая, держа в руках очаровательную фарфоровую куклу, одетую в почти точно такое же красное платье, какое было на её обладательнице. Вокруг дома де Рэ столпились почти все жители Сен-Стан и, когда хозяин вышел, потребовали ответа.
Глядя на раскрасневшуюся, готовую вот-вот вспыхнуть толпу, он объяснил, что имя Борис де Рэ известно в разных странах как имя одного из самых величайших мастеров фарфоровых кукол. Он смастерил их больше нескольких сотен, и почти все куплены коллекционерами или королевскими семьями.
И после этого – а было ему на тот момент семь лет – самой главной мечтой Марка стало желание попасть в мастерскую Бориса и увидеть кукол, изготовленных им. И каждый раз, проходя мимо небольшого дома под изумрудной черепицей, мальчик непременно останавливался на несколько секунд, старательно вглядываясь в окна и пытаясь увидеть хоть что-то. Однако о том, что бы вот так начать говорить с самим Мастером, он и мыслей не держал.
Борис, увидев, какую реакцию вызвал своими словами, едва заметно усмехнулся, и повторил:
- Сколько стоят фрукты?
Марк, мотнув головой и словно очнувшись от транса, назвал цену. Мужчина, немного порывшись в карманах плаща, вытащил темный мешочек с деньгами и протянул его мальчику. Тот взял довольно тяжелый сверточек и, раскрыв, потерял дар речи. Он был полностью заполнен серебряными монетами. Этого вполне хватает на всю тележку с яблоками, и даже больше.
- Завези ко мне, - произнес господин де Рэ, и на мгновение Марку захотелось подпрыгнуть от радости. Неужели мечта сбудется, и ему будет позволено увидеть мастерскую, или хотя бы дом изнутри? Однако мужчина кивнул в сторону небольшой пристройки около дома, и мальчик приуныл. Развернув тяжелую тележку, он начал толкать её в указанном направлении.
Эта пристройка была похожа на небольшой, но очень аккуратный сарай. В нем царила чистота, темнота и странный холод, которым веяло со всех углов. Скорее всего, это было из-за того, что сарай находился ниже уровня земли. Все помещение было заставлено открытыми коробками со странными инструментами и деревянными ящиками, в отличие от коробок, плотно закрытыми, все, кроме одного, стоящего рядом с единственным свободным местом у стены, где, видимо, и нужно было оставить тележку.
Кое-как вкатив тележку в помещение и ежась от холода, Марк огляделся еще раз, и инстинктивно повел плечами. Здесь царила странная, страшная атмосфера, тот ящик, к которому нужно было подойти – приоткрытый – пугал темнотой, которая была внутри него.
Не бойся, - сказал сам себе мальчик, уверенно шагая к нужному месту. – Будь мужчиной. Не бойся. Ничего страшного тут нет. Мастер Борис – не колдун и всякое такое. Он замечательный мастер кукол, и опасаться нечего.
Дойдя до ящика и примостив около него тележку с яблоками, Марк несколько секунд неотрывно смотрел на этот ящик, и облегченно вздохнул. Ничего на него не выпрыгнуло, крышка с угрожающим скрипом не открылась еще больше, и, самое страшное, что мог представить себе мальчик – вылезающие из ящика руки – не случилось. Даже холод немного отступил и дышать стало легче.
- Знаешь, что там?
Марк подскочил. Сердце уже второй раз за день ушло в пятки, и снова из-за Мастера Бориса, настолько неожиданно и бесшумно он подошел. Глядя на испуганного мальчика, господин де Рэ положил ладонь на его худое плечо. Это прикосновение добавило Марку некоторой уверенности, и он снова повернулся к ящику.
- Нет, - покачал он головой.
- Хочешь посмотреть?
Светлая рука легла на приоткрытую крышку, и Марк непроизвольно сглотнул. Все-таки старый, детский страх темноты, которая сейчас таилась внутри ящик, не давал ему покоя и не отпускал в этом странном месте.
С угрожающим скрипом повернулся этот механизм, и крышка откинулась, открывая взгляду внутренности, которые до этого таили гладкие деревянные доски. Перед тем, как взглянуть на них, Марк понял, что один из трех его ожиданий все-таки осуществился. Однако, когда он увидел, что лежало внутри, его парализовало от ужаса.
Беспорядочно, друг на друге, в ящике лежали руки. Маленькие, белые, похожие на младенческие, ручки с согнутыми пальчиками. Их были десятки, а может и сотни. Некоторые потемнели, какие-то даже почернели. Испуганный мальчик не нашел в себе сил не то что отшатнуться, а даже дышать. Все тело окутало оцепенение, словно вата, не дающая даже шевельнуться. Руки и ноги словно отпали, и единственное, что сейчас ощущал Марк – ладонь Мастера на плече, и это вселило какую-то странную уверенность в том, что увиденному есть свое объяснение.
- Это неудавшиеся детали моих кукол, - словно услышав его мысли, сказал господин де Рэ. – При работе с фарфором нельзя избежать изъянов, и за время моей работы накопилось столько… - он слегка усмехнулся, - столько дефектных.
- А… - Марк перевел взгляд на Мастера, и неуверенно улыбнулся. – Но я думаю, что у вас все равно очень много красивых и… не дефектных кукол!
Борис усмехнулся, и ладонь, до этого лежавшая на плече мальчика, взъерошила его волосы. Марк даже сощурился от удовольствия.
- Хочешь посмотреть на мои работа? – предложил Мастер, отступая. Мальчик усиленно закивал, не смея верить своему счастью.
Неужели мечты так легко сбываются?
В доме Мастера царила такая же чистота, что и в пристройке с ящиками. Разве что того могильного холода не было. В мастерской царил полумрак, и только яркая лампа, стоящая на столе, разгоняла его. Так же здесь находился еще один стол с мягким креслом рядом, и большой шкаф, зачем-то занавешенный темной тканью. Начищенные до блеска инструменты лежали ровным рядом с краю стола, здесь же лежала коробочка с катушками ниток и иголками.
- Вы и платья им сами шьете? – чувствуя, как учащается сердцебиение, спросил Марк, жадно разглядывая все это. Мастер кивнул, и сделал шаг в сторону, к шкафу.
- Они здесь, - сказал он и одернул ткань. У мальчика вырвался тихий вздох изумления.
На четырех полках сидели… нет, слово «кукла», которое сейчас воспринимается как синоним слова «игрушка», здесь просто не подходит. Это были прекрасные, фарфоровые маленькие девушки с печальными глазами, заглядывающими в душу. В них все было прекрасно и почти идеально. Тонкие пальчики и узенькие ладошки, выглядывающие из рукавов платьев. Волосы и прически, самые разны: кудри, прямые локоны, короткие, длинные, замысловатые и просто распущенные. Лица, почти ни чем не отличающиеся от настоящих, человеческих. Вот только в отличие от людских, в их личиках не было ни единого изъяна.
Марк разглядывал кукол, по долгу задерживаясь на каждой, отмечая и стараясь запомнить все: цвет глаз, волос, оттенок кожи, фасон платья, прическу, и даже расположение пальцев: у одной сильнее других оттопырен мизинчик, у другой одна рука повернута ладошкой вверх, у третьей все пальчики разогнуты и вытянуты, у четвертой, наоборот, сжаты в кулачки… все это мальчик изучал с искренним интересом. Все это множество прекрасных барышень было такое же, как и ночное общество звезд. Их много, и каждая уникальна. Каждую можно запомнить, каждую он будет знать и скучать, когда придется навсегда расстаться. А это, возможно, наступит через несколько минут.
Мастер словно снова услышал его мысли и усмехнулся, протягивая руку и беря одну куклу: самую маленькую и тоненькую, казалось, от простого неосторожного прикосновения она рассыплется белой фарфоровой пылью. У неё были красивые черные волосы до плеч, очень бледное, гораздо светлее, чем у остальных, лицо, большие, немного испуганные карие глаза и слегка приоткрытый ротик. Если бы это был портрет, а не кукла, Марк решил бы, что художник изобразил эту девочку в момент, когда она испытала страх. Одета она была в белое платье, которое постепенно темнело к низу, по этому подол был словно охвачен и обшит черной лентой. Так же, в отличие от других кукол, у этой наряд был не пышный, без множества юбок и рукавов, как дань английской моде, пришедшей во Францию. Нет, ткань, из которой было сшито это платье, была легкой, почти воздушной. Длинное, облегающее худенькое тельце куклы, одеяние казалось светлым, немного расплывчатым пятном в этом царстве черных, красных, зеленых, синих, пестрых, пышных нарядов.
- Её я сделал последней, - произнес Мастер, глядя на свое творение, мирно сидящее на его ладонях и испуганно глядящее в сторону. – И пока еще не подобрал ей имя.
В ответ на непонимающий взгляд мальчика, он добавил:
- Каждой кукле нужно свое имя. Как и свой хозяин, который будет её оберегать. Для этого они и предназначены: быть любимыми. Понимаешь?
- Да, - кивнул Марк, стараясь запомнить каждое слово, сказанное господином де Рэ.
- Так вот. Думаю, этой кукле нужен особый уход. Нечто… - он на мгновение задумался, - …нечто такое же, как она. Не мог бы ты помочь мне найти ей такого хозяина?
Мальчик снова кивнул, чувствуя, как снова учащается пульс. Самому Мастеру Борису требуется его помощь! Сегодня действительно необычный день!
- Я рад, что ты согласился, - Мастер повернулся к мальчику и протянул ему куклу. – Найди девочку, примерно твою ровесницу, любящую цветы и боящуюся темноты. Думаю, они вдвоем смогут найти общий язык. Как тебя зовут?
- Марк, - одними губами представился мальчик, аккуратно, словно живое существо, беря куклу в руки, чувствуя, какая она худенькая под платьем.
- Спасибо тебе, Марк, - кивнул Борис, осторожно задергивая ткань на шкафу. – Зато, что ты согласился мне помочь… может, ты хочешь, что бы я сделал куклу именно для тебя? Такую, какую ты пожелаешь?
Мальчик опустил взгляд на безымянную, несчастную и испуганную девочку в своих руках, потом на шкаф, где за темной тканью сидели, дожидаясь своего часа, другие куклы, и снова перевел его на Мастера.
- Можно… можно я буду иногда приходить? Смотреть на них… - кивок в сторону темной ткани. – Ну и… я бы очень хотел увидеть, как вы работаете.
Самое сокровенное желание впервые в жизни было озвучено вслух. И не при ком-нибудь, а при человеке, от которого напрямую зависит исполнение этого желания. Едва закончив говорить, Марк замер, готовясь к худшему.
Он снова не услышал ни шагов, ни хотя бы шороха одежды. Просто все та же тяжелая, бледная ладонь опустилась на его макушку, взъерошивая темные, уже давно не стриженные волосы. Ощутив это прикосновение, мальчику захотелось провалиться сквозь землю.
- Можешь приходить, когда захочешь, - в голосе господина де Рэ слышалась улыбка. – Я не против. Не думаю, что ты будешь мешать моей работе.
В голове эхом прозвучали эти слова, и Марку показалось, что в его груди взорвался шар, наполненный водой, и теперь теплая жидкость растекается по всему телу. Это было великолепное, какое-то тягучее, но очень приятное чувство.
- Спасибо! – радостно воскликнул он. – Огромное вам спасибо, Мастер!
Домой Марк вернулся днем, с мешочком серебряных монет и красивой куклой, пытаясь придумать, кому же её подарить. Он знал почти всех детей в деревне, однако с девочками почти не общался, больше предпочитая иногда участвовать в междоусобных войнах, где мальчишки. Разделившись на две армии, закидывали друг друга грязью и брызгались водой. Это было бесцельно, но за то очень весело.
- Ты все продал? – удивленно спросила бабушка, оторвавшись от вязания. Даже сидя дома она не хотела быть беспомощной старухой, и вязала кружевные салфетки, которые потом продавала знакомым. Марк понимал, что некоторые приобретают их по смехотворной цене просто из жалости, но не хотел расстраивать бабушку, по этому молчал.
- Все! – радостно воскликнул мальчик, показывая ей мешочек, в котором бренчали монетки.
- Молодец, - кивнула бабушка, и снова принялась вязать. – Собери яблок, и можешь идти гулять. Только не забудь, к нам вечером придет Мари.
Марк, услышав это, резко остановился и мысленно хлопнул себя по лбу. Ну конечно же! Мари! Как он мог про неё забыть?
Мари – это его троюродная сестра. Их бабушки были родными сестрами, хоть и сводными, но на эту деталь ни кто не обращал внимания. Мари была на год старше Марка, и тоже работала на рынке, но вместе с матерью: в их саду разводили не яблони, а клумбы с цветами. По этому каждый месяц Мари вместе с мамой, когда та была не занята, приходила к ним в гости с корзинкой, полной красивых букетов, и оставалась у них на ночь. Встречал их Марк тоже с корзинкой, но только с фруктами.
Ему нравилось общаться со своей сестрой, вот только часто с ней встречаться не особо хотелось. У них были разные друзья и увлечения, по этому их вполне удовлетворяли походы в гости раз в месяц.
Мари любит цветы. Даже больше, чем её мать, и, если случится какое-то несчастье, с радостью будет и дальше разводить их и продавать. А еще она очень боится темноты, о чем Марк узнал, когда они пошли на два дня в поход к озеру, на окраине Сен-Стан. Когда время перевалило за полночь, а мальчик рассматривал звезды, сестра заползла к нему, под его ватное одеяло, и спросила, можно побыть с ним немного. Просто ей немного страшно, когда вокруг так темно, вот и все.
Значит, он подарит эту куклу Мари.
Приняв это решение, обрадованный мальчик осторожно посадил фарфоровую девочку на кровать, подложив ей под спину подушку, и побежал в сад, собирать яблоки к приходу родственников.
Когда в дверь постучались, Марк только-только закончил, под бдительным руководством бабушки, протирать стол от пыли. Улыбающаяся Мари перешагнула через порог. В её руках была немного неуклюжая и кривоватая, но, похоже, новая корзинка, а в ней с десяток самых разных видов цветов. Три белоснежные лилии в окружении шести роз, желтые, словно солнце, ирисы, яркие, как диковинные птицы, фиалки, добавляющие в композицию света, словно маленькие кусочки неба, васильки, и так далее. С каждым месяцем у Мари получаются эти композиции все удачнее и удачнее. Все красивее и красивее.
- Здравствуйте! – радостно воскликнула она, проходя и ставя корзинку на стол, вокруг которого несколько секунд назад Марк бегал с тряпкой в руках. – Как ваши дела?
- Хорошо, деточка, - улыбнулась бабушка, близоруко вглядываясь в цветы. – Ох, красота-то какая… сама делала, или мать?
- Конечно, сама! И корзинку, кстати, тоже сама плела!
- Умница, девочка. Марк? – бабушка оглянулась в поисках внука. Марк вышел из своей комнаты, держа свою корзинку. Сегодня он специально набрал самых красных и спелых яблок, впрочем, как всегда перед приходом сестры.
- Здравствуй, - девочка улыбнулась ему, и он неуверенно ответил на её улыбку.
Мари не была красавицей. Впрочем, ей ведь еще только тринадцать, может, у неё еще все впереди. У неё был большой нос, тонкие губы, слегка полноватые щеки. Но в целом все это смотрелось довольно мило. Но самым красивым в её внешности были волосы: роскошные, светлые, в солнечном свете кажущиеся золотыми. Очень густые и длинные, доходящие ей до талии. В те редкие моменты, когда они вдвоем с Марком шли по улице, на них постоянно оглядывались. Самого Марка это немного беспокоило, а Мари за всю жизнь уже привыкла к такому вниманию со стороны жителей Сен-Стан.
Сейчас её волосы стали еще длиннее и красивее, и казалось что в комнате появилось еще одно солнце, распространявшее вокруг себя теплый золотистый свет.
- Знаешь, Мари… ты очень… солнечная, - произнес Марк. Ему вдруг вспомнилась одна из кукол Мастера со светлыми волосами. Тогда они ему казались яркими и красивыми, но теперь, по сравнению с Мари, их образ начал бледнеть.
Неужели существуют люди, способные затмить кукол Мастера? И он, Марк, узнал это всего через несколько часов после визита в мастерскую! Мальчика посетило странное чувство обиды, словно его обманули. Но оно не помешало ему и дальше восхищаться волосами сестры.
- Спасибо, - Мари смущенно улыбнулась и слегка порозовела. – А ты, я смотрю, возмужал… и волосы отрастил…
Марк провел ладонью по своим действительно сильно отросшие каштановые волосы, и растерянно промолчал. Девочка засмеялась и, подойдя к нему, обняла.
- Ну, это был комплимент, глупый! – она взяла корзинку и радостно осмотрела яблоки. – М! На вид очень аппетитно! Можно попробовать одно?
- Да, конечно!
- На, золотце, - произнесла бабушка, протягивая Мари платок, и Марк узнал в нем тряпочку, которой он протирал стол. Быстро забрав её у бабушки, он вытащил из шкафа чистую, сам взял одно яблоко, протер его и отдал сестре.
- Спасибо, - снова улыбнулась девочка и откусила кусочек. С боков потек прозрачный, ароматный сок. Марк сглотнул и перевел взгляд на цветы.
- Кстати, - вспомнил он, - у меня для тебя есть еще один подарок, - он обернулся в сторону бабушке, роющейся в шкафах в поисках чего-то. – Идем, - он взял Мари за руку и вывел из кухни, направляясь в свою комнату. – Только закрой глаза. Это сюрприз.
- Хорошо, - улыбнулась девочка и послушно закрыла глаза.
- Не подглядывай! – предостерег мальчик и ввел её в свою комнату.
Маленькая фарфоровая девочка по-прежнему сидела, прислонившись спиной к подушке, испуганно глядя на вошедших детей. Марк, выпустив руку сестры, медленно подошел к кровати и взял куклу, вглядываясь в карие глаза.
- Вы найдете общий язык, - сказал он, прокручивая в памяти увиденные минуту назад точно такого же цвета глаза Мари. – Вот. Это тебе.
Девочка медленно открыла глаза и устремила взгляд на куклу. Несколько секунд она неотрывно смотрела на подарок, а потом издала тихий вскрик и… расплакалась.
- Эй! – не на шутку перепугался Марк. – Ты что? Я тебя обидел? Извини, я не хотел! Думал, что тебе понравится…
- Мне нравится, - всхлипнула Мари, утирая глаза рукавом своего простого светлого платья. – Мне очень сильно нравится… я… я так давно собирала деньги, очень хотела купить у Мастера куклу, а ты… спасибо, Марк! Спасибо тебе большое!
Она, снова всхлипнув, подалась вперед и обняла брата. Он успокаивающе погладил её по спине, все еще находясь в замешательстве. Вот уж чего он точно не ожидал.
- Как ты её назовешь? – спросил он, когда сестра уже успокоилась, и они сели на его кровати, рассматривая куклу.
- Хм… - девочка задумалась, поглаживая свою новую фарфоровую подружку по черным волосам. – Я уже давно думала об этом, и придумала сразу несколько имен. Но мне кажется, что ни одно ей не подходит.
- Помочь тебе придумать? – предложил свою помощь Марк, но Мари покачала головой.
- Нет. Лучше я сама, хорошо?
- Хорошо.
Марк перевел взгляд к окну. Горизонт уже окрасился в красные тона, и солнечный диск, ставший оранжевым, медленно погружался в это алое море. Прекрасное зрелище. Интересно, думал мальчик, удастся ли сегодня вытащить Мари ночью на улицу посмотреть на звезды?
- Миранда, - произнесла Мари, усаживая кукла к себе на колени и переводя счастливый взгляд на брата. – Я назову её Миранда.
- Да… - задумчиво протянул Марк, снова глядя в испуганные карие глаза. – Думаю, оно ей подойдет.
- Расскажи мне еще раз, какие еще там были куклы, - попросила Мари, выглядывая из-под одеяла.
Она наотрез отказалась сегодня идти смотреть на звезды, списывая все на то, что сегодняшняя ночь темная, безлунная и страшная, но поклялась, что в следующем месяце они обязательно пойдут. По этому сейчас они лежали на кровати, закутавшись в одно тяжелое ватное одеяло, и Марк рассказывал ей о своей встрече с Мастером. Девочку очень обрадовало после этого рассказа, что он подарил именно ей Миранду, которая теперь лежала между ними. В почти полной темноте казалось, что с её лица наконец сошел страх.
- Их было очень много. Они сидели на четырех полках, и свободного места почти не было, - вспоминал Марк. – Они все были очень красивые… но ни у одной не было таких красивых волос, как у тебя.
Мари довольно засмеялась.
- И платья у них были просто замечательные. Одноцветные, пестрые, с оборочками, с бантиками. Самые-самые разные.
- Здорово, - мечтательно вздохнула Мари. – Вот бы и мне их увидеть…
- Я не знаю, - честно ответил мальчик. – Не думаю, что Мастер разрешит мне взять тебя с собой.
- Ну ладно, - бодрым голосом, за которым она попыталась скрыть грусть, сказала Мари. – За то у меня есть Миранда, и ни у кого такой больше не будет! Верно ведь?
- Да, верно, - кивнул Марк.
Они замолчали, и спустя несколько минут мальчик понял, что сестра уснула. Он перевел на неё взгляд. Плотно закрытые глаза, золотистые локоны, беспорядочно разбросанные по подушке, и руки, обнимающие куклу, уткнувшейся лицом в её плечо. Черные волосы слегка растрепались и темным пятном выделялись на ночной рубашке девочки.
Улыбнувшись и, подавшись вперед, поцеловав Мари в лоб, Марк слез с кровати и выбрался через окно во двор. Звезды поприветствовали его своим слегка голубоватым мерцанием. Столько всего случилось за этот день! Мальчику казалось, что он не видел этого ночного неба и рассыпанных по нему этих бриллиантов уже очень, очень давно.
Интересно, какую следующую куклу будет делать Мастер?
На следующий день бабушка разрешила Марку не идти на рынок торговать, по этому он вместе с Мари позволил себе проваляться в кровати до обеда. Потом, съев по лепешке, они отправились гулять по Сен-Стан. Марк, после долгого сопротивления, позволил Мари немного подровнять его волосы (результат понравился всем, кроме него самого) и вплести в них одну из трех лилий, которые она принесла с собой вчера.
- Я похож на девочку, - пробормотал он, мрачно глядя в зеркало. Мари захихикала, поглаживая его по голове:
- Ты просто прелесть! А мальчиков, похожих на девочек, очень любят!
Марк только тяжело вздохнул, пообещав себе, что, как только сестра отправится домой, вытащить этот проклятый цветок из волос.
Себе Мари в волосы вплела розу и взяла с собой Миранду.
- Я теперь с ней не расстанусь! – радостно улыбаясь, сказала она.
- Ты настолько любишь кукол? – удивился Марк. Конечно, святая мечта абсолютно любого жителя Сен-Стан – получить изделие Мастера Бориса, однако что бы с таким фанатизмом к ним относиться…
- Нет, - покачала головой Мари, обнимая Миранду. – Потому что это твой подарок!
Мальчик смутился и, отвернувшись, быстро пошел к двери.
- Ладно, идем, - бросил он, чувствуя себя уязвленным.
Конечно, он очень любил Мари. Его единственная сестра и близкая родственница, помимо бабушки и тети. Но бабушка очень слабая и почти не выходит из дома, а с Партицией – мамой Мари – он видится еще реже, чем с самой Мари. Время течет очень быстро, словно песок сквозь пальцы, и его почти ни на что не хватает. По этому, пусть даже они и живут в одной дереве и работают на одном рынке, Марку очень сложно встречаться семьей. По этому тетей Патрицией и был придуман этот ритуал – раз в месяц она приводит свою дочь – или Мари сама приходит – и оставляет на ночь, что бы дети могли пообщаться.
- Ой, смотри! Здесь же живет Мастер?
Марк остановился и проследил за пальцем Мари. Она указывала на маленький светлый дом под зеленой черепицей и с небольшой пристройкой вроде сарая. Вспомнив, что он увидел в нем, мальчик сначала поежился, а потом улыбнулся. Именно здесь, там, где они сейчас стояли, вчера начала сбываться его мечта.
- Да, здесь, - чувствуя себя гораздо более осведомленным, чем сестра, ответил Марк.
- Здорово! Очень красивый дом! Пожалуйста, опиши мне еще раз его мастерскую! – Мари с мольбой посмотрела на брата и молитвенно сложила руки на груди. – Пожалуйста!
Мальчик улыбнулся и, бросив еще один взгляд на дом, произнес:
- Очень небольшая комната, освещает её только лампа на рабочем столе. Много-много приборов и инструментов, специальных, для кукол, - пояснил он. – Еще один стол с креслом, и большой-большой шкаф, закрытый темной тканью. А в нем – куклы.
- М… - Мари мечтательно закатила глаза. – Теперь у меня такое чувство, что я сама там побывала!
- Еще бы! Столько раз слушать одно и то же, - покачал головой Марк.
- Лучше сто раз услышать, чем один раз увидеть, - засмеялась девочка, гладя по голове Миранду.
- Дурочка, ты все перепутала!
- Я шучу, глупый! Кстати, - она поправила розу на голове и лукаво улыбнулась. – Теперь прохожие оглядываются не только на меня! Ты становишься знаменитым, благодаря этой лилии и мне! – она щелкнула пальчиками по белоснежным лепесткам и, по удобнее перехватив Миранду, хохоча, бросилась бежать.
- Дурочка! – снова воскликнул Марк и помчался за ней. Прохожие, издалека замечая несущихся и смеющихся детей, предусмотрительно отступали в сторону, а когда те подходили близко, узнавали их.
Оббежав весь рынок, они выдохлись и остановились, у мальчика хватило сил лишь вцепиться в рукав сестры. Ни сказать, ни тем более что-то сделать, он просто не мог. Оба разом, как по команде, сели на землю и облокотились спиной о какой-то прилавок.
- Знаешь… - часто-часто дыша и едва успевая вставлять между вдохами и выдохами слова, произнес Марк, - из-за тебя… меня… теперь… обзывать будут…
- Как? – пытаясь совладать с собственным дыханием, как и брат со своим, спросила Мари.
- Не знаю… - честно ответил мальчик и задумался. – Может, Марк де Лис (1)?
Девочка засмеялась, не смотря на то, что дышала с трудом. Она протянула немного подрагивающую ладошку и погладила брата по голове.
- Не обижайся на меня, - улыбнулась она. – Я же не со зла. Ты же знаешь, как я тебя люблю. И тебе правда очень красиво с этим цветком. Честно!
Марк посмотрел в её бесхитростные карие глаза, и вздохнул.
- Ладно, я не злюсь, - кивнул он, хотя было видно, что ему все еще очень хочется придумать какой-нибудь повод для обиды.
- Все, не будь врединой, и пошли дальше гулять! – Мари вскочила на ноги и, дождавшись, пока брат тоже поднимется, ухватила его за руку и повела за собой.
Весь день они рассматривали товары на рынке, смеялись над чудаковатыми нарядами, в которых иногда встречались прохожие, ловили бабочек, порхающих над только-только начавших цвести цветами. В воздухе витал слегка горьковатый, но очень приятный запах весны. Тот самый, присущий только ей.
К вечеру Марк проводил Мари до её дома, по пути зайдя в свой и забрав корзинку с яблоками. Тетя Патриция, открыв дверь, кинулась обнимать племянника, радоваться тому, что он так вырос и даже немного возмужал, хвалить его осанку и хорошую стрижку (при этих словах сам Марк скуксился, а Мари засмеялась, но ничего не сказала). Яблоки она приняла, и предложила немного посидеть у них, подождать яблочный пирог.
- Готовится очень быстро, так что ты и оглянуться не успеешь, - улыбаясь, пообещала тетя, и упорхнула на кухню. Проводив её взглядом, Мари предложила подождать пирога в её комнате.
Он уже очень давно не был в спальне своей сестры. Это была маленькая, но очень светлая комнатка, с большим окном, которое выходило прямо на сад с цветами. Узкая кровать, аккуратно застеленная пестрым покрывалом, маленький столик, на котором стояла ваза со свежими цветами, пара стульев и большая полка с книгами.
- Очень красиво, - абсолютно искренне сказал Марк, кивнув сначала на окно, а потом на саму комнату.
- Спасибо, - улыбнулась Мари, садясь на стул около столика. – Знаешь, в детстве мне не очень нравилось, что я живу именно в этой комнате, потому что клумба, которую видно лучше всего, тогда была заброшена. А потом мама предложила мне самой ей обустроить. Вот и…
- Это твоя клумба? – не поверил Марк, снова глядя в окно.
- Моя, - кивнула девочка, и засмеялась. – И почему такой удивленный тон? Я же с самого детства занимаюсь цветами! Разумеется, я умею с ними обращаться, глупенький!
- Сама дурочка, - обиженно пробормотал мальчик, взъерошивая свои непривычно подстриженные волосы.
Пирог, который действительно был испечен очень быстро, был выше всяких похвал. Поблагодарив тетю Патрицию и Мари, Марк собрался было уходить, но тут сестра, хлопнув себя по лбу, вспомнила:
- Мамочка! Я же забыла показать тебе подарок Марка! – и унеслась в комнату. Тетя с недоумением посмотрела на племянника, и буквально через секунду Мари вернулась, держа в руках Миранду. – Вот! Её Марку отдал сам Мастер Борис, а Марк подарил мне!
Патриция с изумлением осмотрела куклу, подержала её в руках, и вернула дочери.
- Очень красивая, - сказала тетя. – Повезло тебе, Мари. И тебе тоже, Марк.
- Почему? – изумился тот.
- Потому что если Мастер отдал тебе эту куклу даром, значит, доверяет. И, может быть, однажды возьмет тебя в ученики.
- В ученики? – хором повторили дети и, прыснув, посмотрели друг на друга. Патриция же осталась серьезной.
- Да.
- То есть, он научит меня делать таких же красивых кукол, как он? – жадно спросил Марк.
- Не обязательно, - покачала головой женщина. – У господина де Рэ – талант. Хотя, возможно, он углядел его и в тебе.
ПРАВИЛО №2:
Прозу, превышающую объем две вордовских страницы 12 шр., выкладывайте по частям, к каждой, соответственно, приложив ссылку на предыдущую часть, выставленную в сообществе;
Официальное предупреждение
Прозу, превышающую объем две вордовских страницы 12 шр., выкладывайте по частям, к каждой, соответственно, приложив ссылку на предыдущую часть, выставленную в сообществе;
Официальное предупреждение
@темы: Проза
-
-
20.01.2009 в 13:53Не осилил предложения.
Жизнь Марка была наполнена этим небом до краев, оно было его мечтой, по этому почти каждому созвездию, каждой звезде он радовался, словно дорогому другу, а каждого новичка среди них встречал очень радушно.
А вы знаете, что в зависимости от времени года на небе можно увидеть разную картинку? Те созвездия, которые видны летом, не видны зимой, и наоборот. Так как он собирался их считать? И вообще, зачем...?
Впрочем, это останавливало всегда, когда он идет на рынок,
"Впрочем, это останавливало всегда, когда он шёл на рынок..." — так будет грамотнее.
Золотой солнечный диск светился в ярко-голубом небе, а вокруг него мерцала странная, но красивая радуга.
Радуга не может опоясывать солнечный диск никаким образом) Это даже на аномалию не спишешь...
- Сколько стоят фрукты?
Мальчик привёз только яблоки. То, что кто-то подойдёт и спросит "сколько стоят фрукты?" очень и очень маловероятно. Что-нибудь наподобие "Почём яблоки?" будет куда правдоподобнее.
Мальчик резко остановился и едва не упал, так как держался за еще не успевшую затормозить тележку.
Блин, вот вы сами лично, увидев что какой-то пацан тягает по улице тележку с яблоками, спросите, сколько они стоят, с целью их купить? Вот если бы он на базаре ошивался, тогда да, а просто на улице — сомнительно.
У других предположений не было таких доказательств, по этому основная масса жителей склонялась к последнему варианту, и благоговение перед молчаливым и скрытным жителем усиливалось с каждым днем.
Не доказательств, а оснований.
Поэтому слитно.
Однако пять лет назад неожиданно в деревню прибыла не кто-нибудь, а наследница рода Лакур, молодая, богато одетая женщина, широко известная не только своей фамилией, но и красотой и роскошными черными волосами, по имени Мартина, и, пройдя по главной улице, скрылась в доме Мастера Бориса.
Разбейте предложение на несколько, слишком уж много понамешано.
Тот час, что она там находилась, те немногие, кто все еще придерживались версии о наследном принце, торжествовали и со всеми подряд делились своим триумфом.
"Делились своим триумфом" — это как?
"Тот час, что она там находилась" — речевая ошибка.
По истечению шестидесяти минут Мартина де Лакур выпорхнула из дома абсолютно счастливая, держа в руках очаровательную фарфоровую куклу, одетую в почти точно такое же красное платье, какое было на её обладательнице.
"По истечению шестидесяти минут" — ужс. замените на "по прошествии часа".
"почти точно такое же" — некрасиво звучит. лучше пишите либо "очень похожее", либо "точно такое же".
Прочитал дальше, но комментировать не буду, скажу ошибки в общем.
Много корявостей, много речевых ошибок. Много лишних деталей, того, что и так ясно. Не стоит разжёвывать перед читателем всё — что-то он и сам додумает, поймёт. Вашем тексту не хватает красоты, изящества. Используйте побольше устоявшихся речевых оборотов.
Но! Сюжет очень понравился. Весьма оригинально, кое где не очень правдоподобно, но живо. Мне нравятся те образы, что рисуются после прочтения вашего творчества.
-
-
20.01.2009 в 13:562) прозу, превышающую объем две вордовских страницы 12 шр., выкладывайте по частям, к каждой, соответственно, приложив ссылку на предыдущую часть, выставленную в сообществе;